Он не хотел предавать

Обоюдного доверия между ними так и не возникло. После того памятного визита в прокуратуру, когда следователь стал угрожать ей, Любовь вернулась домой в полном смятении чувств. Ее бил озноб. Этот Мочалов оплел ее, как паутиной, домыслами, сплетнями и откровенной ложью. Все оборачивалось против нее! Каждое ее слово… Не зная, что делать, она собрала чемоданы, попросила по телефону своего секретаря-референта отменить все ближайшие встречи и улетела в Париж.

Все же адвокат ей здорово помог. Тогда между ними и появился уговор: отправлять письма-экспресс из Франции в конверте без обратного адреса…

На этот раз адвокат посчитал своим долгом уведомить клиентку о том, что десятого мая сего года (три дна назад — мысленно отметила Любовь) к нему в офис приходил молодой человек, представившийся сотрудником российского Интерпола, и сообщил некую конфиденциальную информацию. Как все адвокаты, мировая знаменитость писал крайне обтекаемо, но в конце следовала вовсе не обтекаемая рекомендация Любови как можно скорее и незаметнее вернуться в Европу, чтобы встретиться лично и обсудить сложившуюся ситуацию.

Значит, у нее возникли серьезные проблемы. Время знаменитого адвоката расписано на год вперед. Если он предлагает встречу — дело плохо. Очень плохо…

Щекочущее чувство опасности пузырилось в крови, как шампанское. Любовь впервые обнаружила, что в чувстве страха есть и своя привлекательная сторона.

…Неназванным молодым человеком был майор Георгий Гольцов.

Адвокатская контора «Певчий — Дрозд» занимала двухэтажный офис в старинном особняке на Садово-Кудринской. Под кованым чугунным козырьком на крыльце курил охранник, сунув руки и карманы черного костюма. Охранник был профи — издали выделил из толпы фигуру Гольцова, по пружинистой, пластичной походке последнего безошибочно угадал в нем «представителя смежной профессии», загасил сигарету, вынул руки из карманов и внутренне приготовился к встрече. Взбежав на две ступеньки, Георгий развернул перед охранником свое удостоверение.

Приятно, думал Гольцов, поднимаясь по лестнице на второй этаж, когда партнеров объединяет нечто большее, чем место работы. Что послужило толчком к деловому союзу Певчего с Дроздом? Давняя дружба, общность взглядов или, возможно, фамилии? Но тот, кто однажды услышал в телефонной трубке милый голосок секретарши: «Адвокатская приемная Певчего — Дрозда слушает», — вовек не забудет произведенного эффекта. Респектабельные адвокаты работают на эффект. Разве что выйдет казус, как в истории с лошадиной фамилией, и клиент потратит жизнь, перебирая в памяти всевозможные «птичьи» фамилии, чтобы отыскать адвокатскую контору Курского — Соловья или Пернатого — Чижа…

Защиту Кричевской осуществлял Дрозд, задействовав пятнадцать человек личного состава бюро. Но на суде выступал один Александр Яковлевич.

Пробиться на аудиенцию к знаменитости оказалось почти невозможно. Выручил Яцек, обладавший самыми неожиданными связями. Он попросил супругу одного из своих VIP-клиентов, та позвонила своей знакомой, знакомая — своему мужу… Так выстроилась довольно длинная цепочка, в начале которой стоял никому не известный майор Гольцов, в самом конце — человек, чье лицо в последние пять лет не сходило с экранов почти всех выпусков политических новостей. Отказать в просьбе этому лицу Дрозд не мог. Читая подсунутый помощником текст, лицо промямлило в телефонную трубку:

— Александр Яклич?

Называл фамилию майора, известное лицо ошиблось и сказало:

— Майор Кольцов. От меня. Прими его.

Так Гольцов побывал в шкуре поручика Киже.

— Чем могу быть полезен?

— Слава богу, мне — ничем, — ответил посетитель в штатском и постучал по столешнице кабинетного гарнитура карельской березы.

Адвокат удивленно поднял седые брови.

— Кажется, это я могу быть полезен вам. Точнее, не вам. Другому человеку, который связан с вами.

Адвокат еще сильнее удивился:

— Любопытно.

— Крайне. У меня есть информация для Любови Кричевской. Очень важная. Я не знаю, как ей передать. Поэтому обратился к вам. Следователь, который вел ее дело, Мочалов Олег, узнал, что защита пользовалась неверной информацией. Открылись новые факты по делу: информация о прошлом водителя и об автокатастрофе, в которую он попал раньше. На днях будет официально объявлено о повторном возбуждении дела против Кричевской. Ей понадобится ваша помощь.

— Вы кто? — перебил адвокат.

— Офицер Интерпола. Бывший, — поправился молодой человек. — Любовь меня знает. Мне кажется, вы тоже обо мне слышали. От нее…

Дрозд действительно был адвокатом высшей пробы. Он умел держать совершенно непробиваемую паузу. Гольцов так и не понял по его лицу: знал адвокат о Малышеве или впервые услышал?

— Мне вас представили как майора Кольцова.

Георгий улыбнулся про себя: хоть горшком назови, только в печку не ставь.

— Это другой человек, — уклончиво объяснил он. — Передайте Любе слова: «Без жертвы нет удачи». Она поймет, кто я. Это я оставляю вам. — Он положил на стол папку с документами.

— Всего хорошего.

Молодой человек в штатском поднялся и пружинистой, легкой походкой направился к двери.