Он приходит по пятницам

Видно было, что глава их детективного тандема не на шутку озабочен. Но, как легко догадаться, Миша, к которому формально был обращен этот – по сути дела риторический – вопрос, ничем не мог порадовать своего Холмса: никаких светлых мыслей и многообещающих идей у него не было. Он и вовсе был растерян, подавлен и чувствовал свою полную беспомощность. И до того ему в голову лезли неприятные сомнения в успешном окончании затеянного ими предприятия, а теперь и вовсе дела пошли наперекосяк. Полный тупик, из которого не видно ни единого выхода

, – так, наверное, можно сформулировать его тогдашнюю оценку сложившейся ситуации. Рассказывая мне о тех днях, он вспоминал, как именно тогда он пытался прикинуть, что бы мог предпринять в такой ситуации настоящий (то есть конан-дойлевский) Шерлок Холмс? К чему бы он сумел прицепиться и какой неожиданный логический вывод он сумел бы извлечь из имеющихся у них фактов? Правда, сам-то Миша числился Ватсоном, а следовательно, ему и не полагалось выискивать нетривиальные решения и подмечать мелкие детали, которые при правильном их осмыслении могли бы повернуть весь взгляд на расследуемое дело. Но такое распределение ролей между ним и Костей вовсе не удовлетворяло нашего героя. Как его ни называй, но чувствовал-то себя Миша Шерлоком Холмсом и не собирался ограничиваться ролью наблюдателя. Пусть до сих пор Костя, без сомнений, играл ведущую роль в их детективном партнерстве. Это так, с этим Михаил и не собирался спорить. Но он не без оснований считал, что и у него есть своя голова на плечах, и, раздумывая о распутываемом ими деле, он видел себя в позиции проницательного сыщика, а не зрителя, который лишь наблюдает за событиями, даже не пытаясь разгадать их скрытый смысл. (Тут я, как автор, могу заметить, что и аутентичный Ватсон, вероятно, в некоторых случаях ощущал себя сыщиком и пытался самостоятельно придти к решению проблемы, однако, связанный законами жанра, он не мог добиться значительных успехов на этом пути). Так вот. Примеряя фигуру Шерлока Холмса к той ситуации, в которой были наши сыщики, Миша не видел, что в ней могло бы привлечь особое внимание великого детектива. Прицепиться, вроде бы, не к чему. Рассуждая и так, и сяк, наш герой не мог найти в известных ему фактах и подробностях никакой щелочки или трещинки, через которую можно было бы устремить глубокомысленный взор в нутро этой темной истории.