Читаем Она исчезла полностью

Она исчезла

Где я только не бывала в Петербурге, чего только для себя не открывала! И «кочегарку» Цоя, и «дом Раскольникова» на Екатерининском канале, и «битловский музей» на Лиговке, и католическую кирху в Ковенском переулке. А Васька, родной Васильевский! Там все морем дышит, дальними странствиями. Даже названия морские: улица Шкиперский проток, к примеру. Или Гаванская, именно с ударением на первом «а», от слова «гавань», а не «Гавана», как разные маасквичи считают. Да и наша улица Опочинина в честь контр-адмирала какого-то называлась, или вдовы флотского капитана, разное говорили… А этот воздух морской, а свежий ветер с Балтики!

Мне даже окраины, которые на первый взгляд не поймешь где построены: в Питере, в Ростове или в Челябинске, не досаждали: панельные многоэтажки, и все — казалось бы! Но едешь, едешь, например, на трамвае по Петергофскому шоссе, и трасса такая длинная, ровная, трамвай больше часа до Петродворца идет, а с моря в открытые форточки ветерок задувает. А знаешь, кстати, что в Питере у трамваев световая сигнализация имеется — чтобы народ на остановке издалека видел, какой номер подходит. Например, трамвай номер три: зеленый огонь над кабиной плюс красный, а двадцать третий, наоборот, — красный и зеленый.

Я даже в стремных районах бывала, где-нибудь на задворках Рыбацкого или на Канонерском острове, и ничего, как-то выруливала.

По театрам мы бегали — ты, наверное, знаешь, что студентам театральных в падлу за билеты собственными деньгами платить, по студбилетам администраторы проходки выдавали. Я весь репертуар у Додина посмотрела — великий режиссер, жаль, не он у нас мастером оказался, курс на один год старше вел. А до кучи в БДТ таскалась, Ленсовет, Театр комедии, «На Васильевском» — хоть там, конечно, многое не нравилось. И пусть балет не наша специализация, когда Эйфман со своих бесконечных гастролей в город возвращался, на него тоже ходили.

Стала созревать у меня с одним парнем с режиссерского идея: поставить совершенно синтетический спектакль, где все жанры будут — и музыка — арии, дуэты, и балет, и стихи, и проза!

Я и мечту свою воплотила, представляешь! У Балабанова снялась! Пусть в массовке. Но тем не менее! «Пока в массовке, — думала я, — а дальше!..»

Мастер тогда снимал «Мне не больно». Опять-таки на питерском материале. Помнишь, Рената неизлечимо больна и мальчика соблазняет, его Яценко играет. И там такие кадры! Такой Питер! Фонтанка чего стоит из окна ее роскошной квартиры! А балкон квартиры, где парни живут с видом на Неву!

Как всегда у Балабанова, снимали за три копейки, денег, чтобы массовке платить, не было, поэтому кинули клич: кто хочет. Я бросилась впереди паровоза.

Снимали на Ваське, у Гостиного двора. Меня с подружкой в кафе усадили, на задний план, а на переднем — главные герои, Рената и Яценко, отношения выясняют.

Короче, сыграли пару дублей, а потом меня оттуда из-за столика убрали. Как мне потом сказали: слишком яркая, внимание у главной героини отбирала. Может, соврали в утешение, а может, правда.

Но тут хоть не обидно: не заплатили, но и не обещали. Однако ж я вживую увидела, как Балабанов работает.

А вообще, если б деньжат подкинули на съемках, мне б не помешало. Потому что с ними была полная попа.

Мамаша угрозу свою выполнила и после моего отъезда с мужичком сошлась. Переехала к нему в Батайск, в частный сектор. Поэтому квартира наша на Коммунистическом какое-то время пустовала, а потом этот байстрюк нашел ей применение: сдал внаем. И хоть сам дом имел, участок, на рынке овощами торговал, по сути, настоящий примак был. Вечно за деньгами мамани охотился: а давай машину в кредит возьмем? А давай фуру в лизинг, будем клубнику в Москву на продажу возить? По-моему, так ни одна его «бизнес-идея» в итоге и не сыграла — зато мамочка ему все свои капиталы, нажитые непосильным трудом, отдавала.

И мне за весь учебный год не послала ни рубля. Только мешочек тараньки. А зачем она мне нужна? Я даже пива тогда не пила. Обменяла ее у наших пивунов на колбасу.

А у папани родного тоже: строжайшая отчетность перед новой молодой женой. Но он-то как-то изворачивался, что-то пересылал мне.

Я даже на зимние каникулы домой на родину не могла уехать: и денег не было на билет, и квартира на Коммунистическом сдана, — где жить, с примаком и матерью в Батайске? Или с отцом, его новой девкой и малолетними братьями?

Можешь представить себе, Пашенька: для меня в тот год в Питере в кафе сходить — праздник был. Раз в месяц себе пирожное в «Сладкоежке» или «Севере» позволяла.

Ни одной книжки не купила. В кино ни разу не была.

Не могла разрешить, чтобы кто-то за меня платил — парень или мужик. Ведь это означало (думала я, и, наверное, справедливо), что этот чувак потребует у меня ответных услуг?

Ко мне неоднократно подкатывали. Девушка я была видная, к тому же будущая артистка. Вести себя и держать умела.

И вот однажды кое-что случилось.