Они не уйдут

А до цели оставалось, не будь этой реки, каких-то три часа езды! Поэтому, когда привезенный из Екатеринбурга инженер сказал, что переправу можно наладить, у командиров отлегло от сердца.

В роли коменданта станции оказался один из старших офицеров штаба. Полк ушел к Перми пешим, ушли командир полка и начальник штаба. Только он да еще несколько офицеров остались при штабном бронепоезде. В их распоряжении была значительная команда войск для охраны тяжелого воинского имущества и устройства переправы. К тому же, надеясь, что переправа будет быстро налажена, со стороны Екатеринбурга через Тагил сюда все еще направляли войска, подходили еще и еще составы с людьми, техникой и боезапасом. Станция на Чусовой уже вся была забита вагонами, кишела людьми. Подразделения прибывали, уходили походными колоннами к Перми. В обратном направлении тоже двигался поток: отходили на переформирование потрепанные части, сюда везли раненых, чтобы дальше эвакуировать по железной дороге. Старший офицер уже просто не мог запомнить, какие люди куда двигаются, и усилия направлял на то, чтобы поддерживать на станции хотя бы относительный порядок.

Несколько взводов солдат из своей команды он отправил на тагильскую линию — рубить лес для переправы. Организовал специальные команды, которые согнали на реку заводских мастеровых и железнодорожников и надзирали за работами. На реке уже долбили в полутораметровом льду широкие полыньи. С линии начали поступать на вагонах тяжеленные бревна — столетние пихты и ели.

Когда на реку пригнали деповских рабочих, дело там уже кипело. Потемнел снег, истоптанный тысячами лаптей и валенок. Стучали топоры и кирки, крепкая брань солдат разносилась в морозном воздухе. Суетливо размахивая руками, бегал в толпе приезжий инженер.

Успенского и других старых рабочих отделили и направили работать на ряжи — большие деревянные клетки, которые потом собирались затопить до дна Чусовой. Тех, кто помоложе, направили долбить камень в ближней выемке.

— Ага, и тебя сюда пригнали, — сказал Пашка Копалин, неожиданно вынырнувший из толпы рабочих. — Тоже на камень? Холодно здесь на ветру — страсть!

Коля обрадовался товарищу: вдвоем все веселее будет. Вдоль реки с верховьев тянуло несильным ветром. Но на морозе и это движение воздуха было нестерпимым. Коля почувствовал, как быстро забирается мороз под его рваную одежду, начинают коченеть ноги.

Кое-где на льду развели костры. Но грелись около них только солдаты охраны, рабочих они отгоняли с грубой руганью. Инженер ходил в широченной черной шубе и в меховой шапке. «Вот бы нам такую! — говорили ему вслед рабочие. — Небось, в ней, как в бане». А сами старались укрыться от ветра за невысокой стенкой свежерубленного ряжа.

Пашке тоже было холодно: на нем суконные порванные онучи, растрепанные лапти и старый полушубок, из которого в десятки больших и маленьких дыр торчала белая шерсть.

— Пойдем! — позвал он Колю. — Я ведь с лошадью. А то тут совсем замерзнешь.

Лошадь дяди Архипа исхудала — все ребра на виду. Но, видно, и она замерзла, потому что побежала в гору мелкой рысцой. На левом берегу, в неглубокой старой железнодорожной выемке, рабочие ломали камень. Кирками и ломами они отворачивали большие глыбы желтоватого сырого известняка, потом разбивали крупные глыбы на подручные куски.

Пашка и Коля стали класть камни на сани. Мерзлые куски прилипали к варежкам и выдирали из них целые клочья.

— А ну, побыстрее! — заорал на них стоявший здесь колчаковец в папахе. — Спать собрались?

Молча мальчики догрузили воз и поехали к реке. Там сгрузили камень у ряжа. Пока работали, Коля вроде бы разогрелся. К ним неожиданно подошел Успенский.

— Что, молодежь? Идет работа? — спросил он. — Поворачивайте подводу — в город поедете. Крапивин посылает на завод, болты и скобы получить. Так вот, слушайте. — Успенский снизил голос до шепота. — От склада, где вам нагрузят болты, проезжайте будто ненароком до кузнечного цеха. Там вас встретят, и что будут делать, об этом потом помалкивайте. Ясно?

Вскоре мальчики выбрались с подводой из толчеи на реке и поехали одной из тихих улочек к заводу. Решетчатые ворота завода были заперты. И только после того как мальчики показали сторожившим здесь солдатам бумажку, написанную инженером, один из них неохотно вышел из теплой караулки, потянулся и отомкнул замок на воротах большим черным ключом.

Они проехали между цехами, где лежали сугробы давно не убираемого снега, к низкому длинному складу. Там им погрузили на подводу открытые ящики, в которых набросаны были навалом кованые полусаженные болты.

От проходной завода к мартеновскому цеху шел взвод солдат с ружьями у ноги, и Пашка попридержал лошадь. Вот солдаты скрылись за углом, и тогда мальчики быстро свернули в тесный промежуток между корпусами, к кузнечному цеху. Там их, видно, ждали. Из низкой замазученной донельзя двери вышел желтолицый худой человек в кожаном фартуке.