Опальный маг. Маг с яростью дракона

– Мужики, ни вам, ни нам не нужны проблемы. Мы идём на юго-восток в Рейсгард. Как, насчёт, разойтись миром? – подал идею Проныра, переглядываясь с Нэдфилдом. М-да, идея отправить братьев Твердолобов с трубадуром на Север теперь не казалась такой уж офигенной: были бы те с ними, подобный сброд подумал бы трижды перед тем, как преградить им дорогу.

– Проблемы? Гляди-ка, Остолоп, – прокаркал эльф надтреснутым голосом, обращаясь к одному из гоблинов. – Да он нам угрожает, что ли? Надо бы научить благородных господ, как встречать усталых путников.

Он подал знак товарищам, что пора заканчивать беседу и уже пересчитать зубы пузатому гоблину и его товарищу, решив, что те будут легкой добычей. Заодно проверить содержимое их карманов и разжиться нехитрым скарбом. Вон котелок стоит для варки еды, точно в хозяйстве пригодится.

Не то чтобы эльф Выбей-глаз, троюродный племянник благородного сэра Коротышки, надеялся реально нажиться с этих двух чудиков, но не в его правилах было отпускать жертву. А то ещё члены его же банды решат, что он размяк, и сами его пристукнут.

В это время из кустов вернулся Овгард и, быстро сообразив, что к чему, схватил медный котелок и огрел что есть силы бросившегося к нему тролля. Тот рухнул как подкошенный. Завязалась короткая, но яростная битва. Проныра врезал по зубам здоровому гоблину, но от ответной зуботычины мирно улёгся в кусты. Второй гоблин вместе с Выбей-глазом уже скрутили Овгарда, нещадно потчуя его тумаками. Нэдфилд в ходе битвы получил пинок в живот и стоял, согнувшись пополам, с трудом переводя дыхание. С понедельника он точно начинает худеть… если доживёт, конечно.

– Ай-ай-ай, как же нехорошо! Ещё и дерутся. Ноготь мне сломали, – слащаво и самодовольно просюсюкал главарь банды, кинжалом подравнивая ноготь, обломившийся в ходе драки. – И что же мы будем с такими плохишами делать?

Пока один из его прислужников набирал в рот воздуха, чтобы выдать ответ, который позабавит бандита, Нэдфилд вспомнил, что у него за пазухой есть ещё одна штучка из параллельного мира. Как он знал из достоверных источников, там точно этого все боялись. Звук сего устройства в том мире не любил никто, его шарахались. Стоило кому засвистеть, обычно жители того мира или стремились скрыться, или замирали в страхе, втягивая голову в плечи, надеясь, что обладатель этой страшной штуки уйдёт, не тронув их.

Нэдфилд решил, что пора использовать козырь.

– Отпусти их, или хуже будет! У меня с собой Магический свисток! – храбро заорал он.

– Чего? Грибов что ли объелся? – услышал он не слишком любезный вопрос главаря банды. И тот самолично направился к пузатому гоблину, чтобы преподать с помощью ножа урок хороших манер. Если до этого он думал попинать и бросить их полуголыми, то теперь решил, что жирный гоблин сам подписал себе смертный приговор.

Как только он приблизился, упёршись жёстким взглядом в Нэдфилда, тот выхватил полицейский свисток и засвистел что есть силы.

Выбей-глаз остановился, морщась от пронзительного и противного звука, от которого даже Проныра пришёл в себя, лёжа в пыли. Но больше магическая штуковина не имела никого действия, решительно ничего не произошло вообще. Эльф, поняв, что это было всё, свирепо заулыбался и упёр ножик в горло Нэдфилда:

– Ну и-и-и-и?! Приплыли?

Пузатый гоблин только нервно сглотнул. Говорили же ему контрабандисты, что к свистку ещё и магический жезл обязательно полагается, что друг без друга эти вещи не работают. Но он, повертев полосатую палочку, ничего магического в ней не увидел, а услышав цену, которую просили за какую-то палку контрабандисты, предложил им эту палку засунуть себе в задницу. Похоже, зря – в этот раз не соврали контрабандисты. Эх, кто бы знал.

В следующее мгновение раздался ужасный треск ломаемых кустов, и на поляну выскочил разъярённый странник, издававший бешеный рык. Пена капала с его клыков, налитые кровью глаза на мгновение упёрлись в путников на поляне. Он мирно спал в зарослях по соседству, а пронзительный звук свистка его разбудил, не дав доглядеть послеобеденные сны, и, судя по его виду, ему это очень не понравилось.

Со странниками никто встречаться не любил. Огромные зверюги, покрытые серебристой шерстью, обычно селились в глухой чаще к северу, из-за их мощи и свирепости с ними предпочитали не пересекаться на одной тропе, не ссориться и уж тем более не тревожить их покой.