Опасности курения в постели

Однажды девочка из «Ложи Смерти Касерос» — так один телевизионный канал окрестил руины; жуткое название прилипло и стало активно использоваться при упоминании этого места — явилась в Центр управления и контроля парка Чакабуко и заявила, что хочет рассказать все, что знает о Ванадис. Призналась Грасиеле, что не желает обращаться в полицию или к юристам, потому что сыта ими по горло, и ей ни к чему арест или реабилитация. Девочка хотела умереть на улице, ей было все равно, ее ноги и руки были испещрены язвами, в руинах Касероса она перенесла два выкидыша и не знала, кем были отцы неродившихся детей, но чувствовала, что, должно быть, кто-то из наркоманов, она не помнила. Наверняка спала с ними за деньги, ради очередной порции кокаиновой пасты, хотя ей нравились женщины. В показаниях ее подлинное имя не значится, поскольку она отказалась его сообщить и попросила записать как Ла Лоли. Грасиела сказала, что эта Ла Лоли — настоящий отстой, ее одежда такая грязная, что джинсы и рубашка кажутся коричневыми, а из рваных кроссовок торчат пальцы. Грасиела заметила, что в ней есть что-то волчье; она очень худая, и челюсть выступает из лица, как пасть хищника. Ла Лоли рассказала ей о своей жизни, прежде чем заговорить о Ванадис, просто потому, что никогда не переставала говорить, а замолкала, лишь чтобы с шумом перевести дыхание. Грасиела впервые увидела умирающего, но движущегося человека, чей разум еще не замечает гибели тела. На нее это произвело сильное впечатление. Ла Лоли поведала, что однажды ночью она в отчаянии покинула «Ложу Смерти». У нее не было ни гроша, тело болело, мысли путались, ей нужны были деньги. Она двинулась в сторону Конститусьона, шла с оглядкой, чтобы не столкнуться с полицейскими, и не хотела просить денег у трансвеститов, избивающих таких, как она. Нужно было найти кого-то, кто ждал автобуса, или просто гулял, шел к киоску или домой. В кармане куртки она прятала отбитое горлышко бутылки.

Ей казалось, что прошло около часа, но она не встретила никого подходящего для нападения. Обыватели старались не появляться здесь в это время, зная, чем это грозит. И когда она уже потеряла надежду, увидела Ванадис. Полубезумное состояние не помешало ей понять, что эта девушка не трансвестит. Она приблизилась сзади и уперла острый конец осколка в спину Ванадис. Та мигом обернулась, почти подпрыгнув: оказалась настороже. Они уставились друг на друга, долго смотрели глаза в глаза, и Ванадис уступила, не дожидаясь новой угрозы. Протянула тридцать песо, сказав: «Но теперь ты не будешь требовать у меня деньги две недели, о’кей? Не приставай, и помни, что я уже дала тебе бабки, не крысятничай».

Ла Лоли бросилась бежать с деньгами в руках, испытывая странное чувство, как будто и не грабила Ванадис. Если бы та отказала, Ла Лоли ушла бы восвояси. Сама не понимала почему, ведь она отчаянно нуждалась в деньгах, но все равно оставила бы ее в покое.

Несколько дней спустя — Ла Лоли не могла вспомнить, когда именно, ведь время в «Ложе Смерти» не замечали — они встретились снова. Ванадис сказала: «Эй, не вздумай снова клянчить, лучше вспомни то, что было». И Ла Лоли вспомнила, а когда Ванадис улыбнулась, она в нее просто влюбилась. Спросила, можно ли быть при ней, и Ванадис позволила. Ла Лоли поведала ей о своей жизни, рассказала о «Ложе Смерти», и Ванадис разволновалась, она не была наркоманкой, и жизнь этих людей казалась ей такой трагичной. Она сказала Ла Лоли, что хотела бы побывать в «Ложе Смерти», но та отказалась взять ее с собой — слишком опасно — и не хотела, чтобы Ванадис увидела ужасное место, где она обитала. Ночами, когда они вместе курили сигареты в промежутках между клиентами Ванадис, Ла Лоли думала, что могла бы бросить «дурь», снова начать есть, посетить бесплатную больницу, чтобы избавиться от хворей, и признаться в своей любви. Может, Ванадис ответит взаимностью. Ла Лоли надоели проститутки, их было много, а до того, как она начала курить пасту, у нее даже была невеста-шлюха.

Она рассказала Грасиеле, что Ванадис много трудилась и наверняка отнимала работу у трансвеститов, но они ее почему-то не беспокоили, никто ее не трогал. Ла Лоли не замечала типов, которые постоянно дежурят в машине по ночам. Ванадис никогда не говорила о своих делах — не упоминала ни свою семью, ни дом, не рассказывала о том, как жила до того, как очутилась на улице. А когда Ла Лоли пыталась расспросить, она просто улыбалась и меняла тему, например, рассказывала о какой-то странной паре. Это Ла Лоли и хотела сообщить: когда Ванадис сбежала из исправительного учреждения и исчезла, она подумала, что, вероятно, ее забрали эти «странные типы». Более того, узнав от одного трансвестита, что Ванадис пропала, Ла Лоли поняла, что никогда не бросит «пасту» и умрет в Касеросе, потому что это была последняя дверь, и она для нее захлопнулась. Тогда-то и захотелось поделиться информацией, чтобы успеть.