Опасности курения в постели

Они потягивали пиво, сидя на диване, и, не допив, улеглись на матрасе прямо на полу. Будильник у изголовья, полная окурков пепельница в пределах досягаемости; несвежие белые простыни, казавшиеся серыми. Мечи не понравился секс с Педро. Она почему-то не могла расслабиться и разглядывала стильные детали шкафа, ночное небо, любопытные глаза кота, выглядывавшего из-за полуоткрытой двери, и даже освещенное окно спальни в квартире напротив, которое можно было увидеть с матраса. Она делала вид, будто получает удовольствие, потому что Педро, казалось, был вполне доволен, проявляя то напор, то нежность в подходящие моменты. Он страстно целовал ее и гладил по спине, но, когда потянулся за вторым презервативом, Мечи мягко остановила его, поцеловала в щеку и попросила сигарету. Они курили до рассвета. Педро принял немного кокаина, а ей не захотелось, и тогда он стал подробно рассказывать о самых зловещих делах в своей практике. Ей было интересно, причем Педро заметил, что подробности не вызывают у Мечи отвращения, они ее не впечатляют. Мечи объяснила, что криминальные истории ее пугают, но одновременно и развлекают. Она покинула квартиру Педро на рассвете, уверенная, что они никогда больше не будут заниматься сексом. И она не ошиблась, хотя недооценила Педро, когда решила, что тот не станет больше с ней общаться. Педро захотел продолжать встречаться, но при этом не настаивал на том, чтобы спать вместе. С первого же раза выяснилось, хотя никто не осмелился признаться в этом вслух: они недостаточно сильно любят друг друга, и это было известно еще до первой проведенной вместе ночи. Однако все равно предприняли попытку, будучи одинокими и мечтая, чтобы их встреча как минимум послужила началом сближения. Влюбленности вовсе не было, а возникла постоянная, пусть и не такая уж близкая дружба. Сначала Мечи звонила Педро, чтобы прокомментировать его статьи, а он ей — чтобы сообщить о ходе расследования дел, которые ее интересовали. Со временем они стали исповедоваться друг другу в своих неудавшихся любовных связях и скромных надеждах, обычно быстро угасавших. Педро часто менял подружек, Мечи была одинокой, и хотя оба роптали на судьбу, однако признавали, что им больше подходит одиночество.

В последние годы Педро сменил специализацию в своих полицейских темах. Уставший от многолетних опасных погружений в мафиозные разборки, он приступил к расследованию исчезновений подростков, прежде всего девочек. И в конце концов вышел на целые сети торговли детьми и обнаружил персонажей не менее отвратительных и страшных, чем наркоманы-убийцы. Было что-то особенное в ужасных пропажах девочек — в первую очередь девочек, хотя он занимался и расследованиями, касавшимися мальчиков, — это побуждало его писать особые, очень длинные и подробные хроники, которые широко комментировались и удостаивались похвал начальства. Ему даже повысили зарплату.

По странному совпадению, пока Педро изучал провинциальные бордели и малоизвестные полицейские участки, разыскивая пропавших девочек, Мечи предложили работу в архиве Совета по исчезнувшим детям. Она сразу же согласилась и первым делом после оформления документов и служебного пропуска позвонила Педро. Он встретил новость восторженно, много раз радостно воскликнув «Не может быть!». Начал часто ее посещать, и как только Мечи навела идеальный порядок в архиве, обращение к этой картотеке стало для него обязательным. До прихода Мечи это была хаотичная груда бумажек, на которые не обращал внимания никто, за исключением отчаявшихся родственников. По словам Педро, за три месяца архив превратился в жемчужину.

— Дурочка, да это же золотой песок, — твердил он, листая страницы и выписывая нужные ему данные в свой блокнот. — Я постоянно говорю о тебе прокурорше, ты должна с ней познакомиться; она, блин, курит черные сигареты, голос ужасный, накрашена кое-как, вот увидишь! Давай на днях пообедаем вместе, идет?