Опасности курения в постели

Но встреча так и не состоялась, потому что Педро никогда не просыпался вовремя, и кроме того, отправлялся в поездки по меньшей мере раз в две недели по маршрутам похитителей девочек. С помощью досье Мечи и расследований Педро вскоре поймали одного из «царей» торговли женщинами и подростками — миссионера, базировавшегося в Посадасе и имевшего выходы в Бразилию и Парагвай. Его щупальца простирались до южной части Большого Буэнос-Айреса. Когда «царь» предстал перед судом, вскрылись ужасающие подробности. Были опрошены девушки — некоторые жили в центре Палермо, крупнейшего района столицы, теснясь в однокомнатной квартире, им даже не разрешали выходить на улицу, и надсмотрщица приносила им еду и предметы первой необходимости. Они были бледными от заточения, с пересохшими губами. А Педро после этого стал телезвездой, участвовал в ток-шоу, выпусках новостей и в самых рейтинговых программах. На волне успеха он накупил себе дюжину белых пиджаков и рубашек, и Мечи подумалось, как же легко слава и телевидение даются мужчинам. Появление всего лишь в разных пиджаках обеспечивает им элегантность, а если бы на его месте была она, то ей пришлось бы, наверное, приобрести двенадцать разных платьев. В своих интервью Педро был искренен и щедр, несколько раз упомянул Мечи, ибо он расшифровал большую часть сети детской проституции с помощью перекрестных данных, и ключевую роль в этом сыграли архивы Совета по правам детей и подростков. Однако телевидение не пригласило Мечи рассказать об этом. Только какие-то газеты взяли у нее интервью. Она приняла нескольких журналистов в офисе парка Чакабуко, и все они обратили внимание на шум, исходивший от шоссе и монотонно наполнявший помещение. Мечи сказала, что через какое-то время к шуму привыкаешь, но это была неправда, и журналисты ей не поверили, что было видно по их вежливым улыбкам. «Зато поблизости есть парк», — успокоили ее, и Мечи пришлось признать, что это — награда за вибрацию автострады над головой. Иногда она использовала время обеденного перерыва, чтобы прогуляться по парку. Она быстро съедала бутерброд, сидя на скамейке, — или заходила в бар, если с собой не было ничего перекусить, а потом бродила по парку. Ей особенно нравилось место возле станции метро — скамейки небольшого романтического розария с его беседками и аллеями, претендующими на элегантный декаданс, разрушаемый постоянным движением автомашин по шоссе и его чудовищными опорами в форме рогатки. Иногда Мечи брала с собой несколько папок, чтобы ознакомиться с именами и условиями жизни потерявшихся мальчиков, мысленно заполняя многоточия, чтобы придумать для них историю. Ее удивляло, что фотография, выбранная семьей, почти всегда та же самая, какую прежде использовали для плакатов и листовок о розыске, — никудышная. Мальчики выглядели уродливо: объектив находился так близко, что искажал черты лица, или так далеко, что размывал их. У них было странное выражение лица при неудачном освещении. На этих фотографиях исчезнувшие дети почти никогда не выглядели симпатичными.