Опасные союзники

– Говори, Генрих, – произнесла она, отпуская под подушкой рукоять кавалерийского арбалета, который был всегда взведен и готов к действию.

– Ваши гости, госпожа, думали о том, чтобы убить вас…

– С чего это?

– Они полагали, что вы намеренно отравили их креветками.

– Пусть думают что хотят, здесь наша земля и наши порядки.

– Но я должен приготовиться к нападению, моя госпожа.

– Не будет нападения, Генрих. Расскажи лучше, что там на Черной горе.

Наемник вздохнул, у него не было хороших вестей для своей хозяйки.

– Вторая рота отошла с потерями.

– Значит, прицепы завладели всем плато?

– Это лишь одно плато, госпожа, за нами еще четыре!..

– Это одно плато, Генрих, но оно самое большое. Теперь они смогут атаковать с трех направлений.

Середа вздохнула и уставилась в окно, затянутое художественной решеткой с летящими птицами и расцветающими кустами. Там, где не было птиц и кустов, стекло закрывала кольчужная сетка, чтобы ни одна стрела не смогла пробить окно и влететь в опочивальню Середы.

Это была ее территория и ее высота, где прицепы не имели никаких прав и никакой силы, но существовали еще и претифады – предатели из рода морского народа, которые ненавидели Середу так же люто, как и любой из прицепов.

– Я хотел спросить еще, госпожа… – склонив голову ниже обычного, произнес Генрих.

– Говори, – разрешила Середа.

– Вы хотите ночевать с одним из них?

– Да, я так решила.

– Вы хотите произвести на свет смелдинга?

– Смелдингов не бывает, Генрих, это только мифы. Красивые, но увы – сказки. У морлингов и людей не может быть общих детей – такое невозможно.

– А если бы были?

– Если бы были? Тогда наша вторая рота не отошла бы под ударами прицепов, задыхаясь на большой высоте. Смешанная раса смогла бы отстоять наши интересы.

– Но тогда – зачем?

– Затем, что они на это ведутся. Затем, что они хотят ночевать со мной. Оба человека – молодой и седой. Для них важно иметь подобную связь, так почему бы не пойти им навстречу? Мне нужны преданные солдаты, Генрих.

– А орк и гном?

– Орк и гном не интересуются женщинами других рас, у них строгие обычаи. А люди интересуются, и было бы глупо упустить такую возможность.

– Да, было бы глупо, – согласился Генрих.

75

Мартин проснулся от яркого света и, прикрыв глаза, не сразу понял, что происходит, ведь они ночевали в подвале. Однако здесь действительно было светло безо всяких светильников, а свет поступал из окон, располагавшихся под потолком и до времени скрытых железными заслонками.

– Господа, ваши утренние напитки! Ваши утренние напитки, господа! – начал орать какой-то парень, невесть как пробравшийся в подвальное помещение.

Мартин сел и свесил ноги со скамьи, коснувшись ступнями прохладного пола. Затем помассировал лицо – у него было такое чувство, будто накануне они хорошо выпили. Но они не пили, это он помнил.

– Эй, Рони, а ты чего здесь делаешь? – удивленно спросил Мартин, замечая младшего партнера, который щурился на яркий свет и, казалось, не мог понять, где находится.

– Служба, не ори! – сипло попросил Ламтак и, соскочив с лавки, поспешил за угол в отхожее место. Прислужник перестал кричать и, расставив на столе какие-то напитки и съестное, исчез за дверью без ручки.

– Ты чего здесь? – снова спросил Мартин, но Рони как будто не слышал.

– Он перед рассветом вернулся, – ответил за него Бурраш, потягиваясь до треска в суставах.

– Тогда понятно, – кивнул Мартин и, поднявшись, прошелся босым по комнате. – Что-то сушит в горле, мы вчера тут ничего не пили?

– Это климат такой, я уже спрашивал, – пояснил Бурраш и, подойдя к столу, взял плошку с каким-то бульоном. Осторожно его понюхал, а затем выпил в несколько глотков.

– И как? – спросил Мартин.

– Нормально. Похоже на рыбу, но не рыба. Можно у них спросить.

– Ой, лучше не спрашивать, – отмахнулся Мартин. – Где здесь умыться можно?

– Отхожее место за углом.

– Я знаю, но мне – умыться, – настаивал Мартин и почесал отросшую щетину. – Лучше бы в гостинице поселились. Здесь есть гостиницы?

– Не знаю. Я надолго не задерживался. Мы тогда прошли маршем, разок только посмотрели на этот муравейник и убрались по своим делам.

– Эх, я бы тоже умылся, – сказал Рони, вставляя ноги в морские башмаки.

– Здесь этого не получится, – усмехнулся Бурраш, выбирая руками что-то на большом блюде.

– Чего это?

– Они не умываются. Они мажутся муравьиным маслом.

Мартин с Рони переглянулись. Их щетки и мятная глина были при них, но как ими воспользоваться без воды?

– Ладно, разок обойдетесь, – угадал их мысли Бурраш и, проглотив большой кусок мяса, добавил: – Похоже на свинину, но не свинина.

Из-за угла появился Ламтак. Его борода и лицо были мокрыми и благоухали мятой и календулой.

– Ты умывался? – удивился Мартин.

– Нет, просто руки помыл в тигеле, а вода так пахуча, что не стыдно и бороду прополоскать.

– Эй, так мы там теперь и умыться можем! – обрадовался Рони.

– Успокойся, – одернул его Мартин и сел за обеденный стол. – Он в тигеле уже весь помылся, ты разве не понял?

– Да там еще половина осталась, – отфыркиваясь, сообщил гном, запрыгивая на высоковатый табурет.

– Мы поняли, Ламтак, – сказал Мартин.