Читаем Опасный, опасный, очень опасный (сборник) полностью

В своих объятьях пламенных держу.


И снилось мне, что страсть моя бездонна

И неземною силою полна…


МИРРИНА

Любимый, все сбылось! Ты снова дома,

И я с тобой. И кончилась война!..


(После паузы.)


Но счастье не приходит без напасти.

Ты видишь, я от страсти вся дрожу!

Свидетельства ж твоей безумной страсти

Я, честно говоря, не нахожу!..


КИНЕСИЙ

(растерянно)

В бою себя я чувствовал мужчиной,

Хотя стоял у смерти на краю.

Теперь же, в мирной жизни благочинной,

Я, право, сам себя не узнаю.


(В отчаянии)


И как вы допустили это, боги,

Чтобы в такой ответственный момент

Мне отказал в поддержке и подмоге

Дотоле безотказный инструмент?


МИРРИНА

Такой эффект, должно быть, жизни мирной —

Мы заново друг друга узнаем…

Не причитай, не надо, слышишь, милый?

Ведь главное, что мы опять вдвоем!


КИНЕСИЙ

(плачет)

Да будь ты мной – и ты бы причитала!

Ведь мне еще пока не шестьдесят,

Меж тем мои мужские причиндалы,

Как стираные тряпочки, висят!


МИРРИНА

Не стоит, милый, слишком огорчаться,

Не повезло – и ладно! И плевать!..

И прежде нам везло не так уж часто,

Так что ж сейчас об этом горевать?


КИНЕСИЙ

(с неожиданной горячностью)

Любимая! Ты мне необходима,

Но для успеха мне еще нужны —

Свист копий, звон мечей и запах дыма,

И прочие реалии войны!


Хватает мне и пыла, и сноровки,

И технику я дела не забыл!..

Но лишь в своей привычной обстановке

Смогу я стать таким же, как и был…


Ты погреми на кухне сковородкой,

Как будто где-то рядом грянул бой.

Дай лишь толчок, лишь импульс дай короткий —

А дальше все пойдет само собой!..


МИРРИНА послушно гремит сковородкой. В ту же секунду ночная тишина взрывается диким звоном и грохотом: изо всех городских окон МИРРИНУ поддерживают гремящие сковородки, кастрюли, тазы… КИНЕСИЙ напуган и растерян.


КИНЕСИЙ

Вот этого нам только не хватало!

Кто по ночам смущает наш покой?


МИРРИНА

(с деланным равнодушием)

А-а… Это жены нашего квартала…

Ведь ты же не один у нас такой!..


Грохот понемногу затихает… КИНЕСИЙ и МИРРИНА лежат, откинувшись на подушки, и безучастно глядят в потолок.


КИНЕСИЙ

Прости… Но нет ни страсти, ни азарта…

Я, кажется, отвык от тишины.


МИРРИНА

Не важно, милый… Спи… Продолжим завтра…

О боги, только б не было войны!..

Гамлет

Действующие лица

ГАМЛЕТ – принц Датский

ТЕНЬ отца Гамлета

ГОРАЦИЙ – друг Гамлета


Ночь. Крепостная стена Эльсинора. На стене – ГАМЛЕТ и ГОРАЦИЙ.


ГОРАЦИЙ

(вглядываясь в темень)

Поверьте, Принц, – уже который день я

Отсюда вижу, как вокруг дворца

Нетрезвое гуляет привиденье,

Дух Вашего великого отца!..


ГАМЛЕТ

(вздрагивает)

Чушь!.. Он же умер!..


ГОРАЦИЙ

(со вздохом)

Многим так казалось!..

Но этот слух, как выяснилось, лжив…

Прошло немного лет, – и оказалось,

Что Ваш отец вполне – представьте! – жив!..


ГАМЛЕТ

(справившись с испугом)

Ну ладно. Жив так жив. Чего он хочет?..

Небось, свой курс желает навязать?..


ГОРАЦИЙ

Он о своих соратниках хлопочет…

Чтоб Вы их не мочили, так сказать…


ГАМЛЕТ

(нервно)

Признаться, встреча с ним меня пугает…


ГОРАЦИЙ

(успокаивает)

Да эти духи не опасней мух!..

Вы – Всенародный Принц!.. Великий Гамлет!.

А это – привиденье!.. Призрак!.. Дух!..


ГАМЛЕТ

Но объясни, Гораций, мне, однако, —

Чего он вдруг повадился сюда?..


ГОРАЦИЙ

Он искренне надеется, бедняга,

Что в нем еще не кончилась нужда!..


ГАМЛЕТ

(артачится)

Нельзя ли – чтоб не ночью, не внезапно?..


ГОРАЦИЙ

Мой Принц, Вы что, не знаете отца?..

Откажете сейчас – припрется завтра

И будет так шататься без конца!..


ГАМЛЕТ

(решительно)

Что ж, я готов!..


ГОРАЦИЙ

(тараща глаза в темноту, кричит)

Король, подайте голос!..

Глаз выколи – такая темнота!..


ГАМЛЕТ

Прийти на зов ему мешает гордость!..


ГОРАЦИЙ

(меняет интонацию)

Король, Вы нас не примете ли?..


ГОЛОС ИЗ ТЕМНОТЫ

Шта – а?!..


Появляется ТЕНЬ ОТЦА ГАМЛЕТА.


ГАМЛЕТ

(приосанивается)

Привет, отец!..


ТЕНЬ

(ворчливо)

Повежливей, растяпа!..

Ты датский Принц, а не дворовый хам!.

Семья меня любовно кличет: папа,

А в самых крайних случаях: пахан!..


(Дотошно.)


Что во дворце?..


ГАМЛЕТ

(с подъемом)

Работаем. Не ропщем.


ТЕНЬ

(ревниво)

Чай, мой еще не выветрился дух?..


ГАМЛЕТ

(пожимает плечами)

Да мы и не проветриваем, в общем…


(Находчиво.)


Ведь старый дух дороже новых двух!..


ТЕНЬ

(ехидно)

Я побывал в одном дворцовом зале…

С фонариком полазал в темноте…

Гляжу, а все мои портреты сняли!..


ГАМЛЕТ

(конфузится)

Не все. Вернее, все, но не везде!..


ТЕНЬ

(грозит кулаком кому – то невидимому)

Я – так и быть! – обиду пересилю…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия
Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия