Читаем Опасный, опасный, очень опасный (сборник) полностью

ГРАФ, не говоря ни слова, срывается с места и бросается по коридору наутек. Слова прощания ПЫШКА кричит ему уже вслед.


Спокойной ночи, Граф!.. Привет Графине!..


Оставшись одна, ПЫШКА с тоской оглядывает пустой коридор.


На этот раз, похоже, пронесло!..


(Себе.)


Всех прогнала – и снова, как в пустыне…

Так можно и утратить ремесло!..

Эпизод четвертый

Утро в деревушке Тот. Деревенская гостиница. Казарменного вида холл, превращенный комендантом в столовую. Путешественники завтракают. Завтрак проходит в напряженном молчании – похоже, все кого-то или чего-то ждут. Появляются КОМЕНДАНТ и КУЧЕР, путешественники оживляются, и становится понятным, что ждали именно их.


МАДАМ ЛУАЗО

Мы едем или нет?!. Какие вести?!.


КОМЕНДАНТ

(он скуп на слова)

Начальство не задерживает вас!..


КУЧЕР

Готовьтесь, господа!.. Сносите вещи!..

Мы выезжаем ровно через час!..


КОМЕНДАНТ

(Пышке, негромко)

Мадмуазель!.. Обязан вам сказать я:

Вас срочно хочет видеть Офицер!..


(Со скабрезной ухмылкой.)


Он вас вчера приметил…


ПЫШКА

(в сторону)

О проклятье!..


Г-Н ЛУАЗО

(хихикает)

И взял, как говорится, на прицел!..


ПЫШКА

(Коменданту, строптиво)

Приказам подчиняюсь я нечасто:

Лишь тем иду навстречу, с кем дружу!..

Что ж до приказов прусского начальства —

Я в армии, простите, не служу!..


КОМЕНДАНТ

Конфликтовать с командованьем глупо,

Полезней подчиниться иногда…

Откажетесь идти – и эта группа…


(Кивает на пассажиров дилижанса.)


…Сегодня не уедет никуда!..


ПЫШКА

(помолчав)

Что ж, Комендант, я верю вам всецело

И не хочу навлечь на них беду!..


(Решительно.)


Скажите господину Офицеру,

Что – как мне ни противно – я приду!..


ПЫШКА выходит, не удостаивая никого из присутствующих взглядом. КОМЕНДАНТ следует за ней. Путешественники снова возвращаются к столу.


МАДАМ ЛУАЗО

(пожимая плечами)

…И все же не могу не удивиться —

С чего ему вдруг в голову взбрело

Встречаться с этой чертовой девицей,

Чье так малопочтенно ремесло?!.


Г-Н ЛУАЗО

О злые и завистливые бабы:

У шлюх – и то урвать готовы кус!


(Мадам Луазо.)


Он выбрал, без сомнения, тебя бы,

Будь у него не так испорчен вкус!..


МАДАМ ЛАМАДОН

Откуда вкус и ум у оккупанта?..

Он груб и глуп, как всякий солдафон!..


Г-Н ЛАМАДОН

(с иронией)

А что, он должен вслух читать ей Канта?..

Иль Шуберта играть ей должен он?..


ГРАФ

Но эта Пышка… Ох уж эта Пышка!..


КОРНЮДЕ

Ну что вы к ней цепляетесь опять?..


ГРАФ

В ее головке лишь одна мыслишка!..


КОРНЮДЕ

Какая же?..


ГРАФ

(зло)

Да с кем бы переспать!..


Г-Н ЛАМАДОН

Как пруссаков она судила строго!..


Г-Н ЛУАЗО

(хихикает)

Мол, никогда не лягу я с врагом!..


ГРАФ

(ядовито)

Но свистнули – и наша недотрога

На свист рванула чуть ли не бегом!..


КОРНЮДЕ

(мрачно)

Увы!..


(Берет себя в руки.)


Но будьте все же справедливы!

Ведь эта Пышка – кто она ни будь! —

Пошла на эту жертву, чтоб смогли вы

Сегодня утром свой продолжить путь!


ГРАФИНЯ

(с удивлением)

Мужчины, как вы злы!.. С чего бы это

Вам Пышка стала так уж не мила?!.


КОРНЮДЕ

(язвительно)

Боюсь, тут нет особого секрета!..


(Пренебрежительно кивает в сторону мужчин.)


Пренебрегла!..


ГРАФИНЯ непонимающе вскидывает бровь, и КОРНЮДЕ вынужден объясниться более конкретно.


Ну в общем… не дала!..


ГРАФ

(вскочив, с негодованием)

Что вы сказали?!. Ну уж это слишком!..

Я грешник… И соблазнов я не чужд…

Но чтобы приставать к каким-то Пышкам…


(Графине, неожиданно плаксиво.)


Какая клевета!.. Какая чушь!..


Г-Н ЛАМАДОН

(возмущенно)

Как можно так над нами изгаляться!..

Не будь у нас у всех другая цель —

Я тут же предложил бы вам стреляться!..


Г-Н ЛУАЗО

(визгливо)

Я тоже предложил бы вам дуэль!..


МАДАМ ЛУАЗО

(испуганно)

Да спятили вы, что ли, в самом деле?!.


(Г-ну Луазо.)

Уж ты-то точно не в своем уме!..


МАДАМ ЛАМАДОН

Какие могут быть сейчас дуэли,

Коль мы сидим практически… в тюрьме?!.


ГРАФИНЯ

(желая примирить спорщиков)

Ну хватит!.. Позлословили – и ладно!..

Останемся приличными людьми!..


(Графу, со значением.)


А с Пышкою история занятна!..

Тут есть о чем подумать, черт возьми!..


Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия
Все в саду
Все в саду

Новый сборник «Все в саду» продолжает книжную серию, начатую журналом «СНОБ» в 2011 году совместно с издательством АСТ и «Редакцией Елены Шубиной». Сад как интимный портрет своих хозяев. Сад как попытка обрести рай на земле и испытать восхитительные мгновения сродни творчеству или зарождению новой жизни. Вместе с читателями мы пройдемся по историческим паркам и садам, заглянем во владения западных звезд и знаменитостей, прикоснемся к дачному быту наших соотечественников. Наконец, нам дано будет убедиться, что сад можно «считывать» еще и как сакральный текст. Ведь чеховский «Вишневый сад» – это не только главная пьеса русского театра, но еще и один из символов нашего приобщения к вечно цветущему саду мировому культуры. Как и все сборники серии, «Все в саду» щедро и красиво иллюстрированы редкими фотографиями, многие из которых публикуются впервые.

Александр Александрович Генис , Аркадий Викторович Ипполитов , Мария Константиновна Голованивская , Ольга Тобрелутс , Эдвард Олби

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия