Операция «Анастасия»

— Смотри, Глеб! А то я сама тебя сейчас как родного в воду уложу! Мшу и спинку потереть, если хочешь…

— Ладно уж… Сам справлюсь, — смущенно прогудел он.

Разомлевший в горячей воде, Глеб добрых полчаса блаженствовал. И опять-таки «с глубоким удовлетворением» думал: «Хорошо, что я к Сереге зарулил. Славный мужик. И бабы у него славные. И сынишка, А Танюшка-то на меня прямо заглядывалась, когда я им соловьем пел! Цветет девка… — и с мучительной горечью поморщился: — А ведь и у меня уже могла быть такая дочка… Или сын… Эх, ядрена-матрена!»

Ночью, в сладостной истоме раскинувшись на крахмальных простынях, Глеб окончательно оттаявший и умиротворенный, дремотно прошептал:

— Хрен с ними… Никому я не буду мстить… Пошли они все к ляду…

Перевернулся на бок и… провалился в глухую, бархатисто-нежную, как материнская грудь, сладкую бездну.

11

Назавтра Глеб перво-наперво отправился получать паспорт. Ничего не поделаешь: без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек. К счастью, все прошло на удивление гладко. Если не считать того, что, во избежание волокиты, ему пришлось расстаться почти со всеми деньгами, включая те, которыми безвозмездно снабдил его Серега. Ну, да не беда — что-нибудь придумаем. Для того ведь и голова на плечах. Может, придется и ему начать карьеру частного детектива.

Прописали его в том же офицерском общежитии, в котором Глеб числился и раньше, и где, разумеется, ни дня не прожил. Спасибо Сереге — выручил, братишка! Благодаря ему, хоть не придется первое время ломать голову, где приткнуться. О том, чтобы как прежде снять квартиру, Глеб пока и не помышлял. Для начала необходимо раздобыть бабки. И немалые. Незадолго до ареста у него оставалась еще кое-какая мелочь на счету в «Инкомбанке», но как, скажите, до нее добраться? Счет наверняка заморожен. Одним словом, предстоит снова начинать жизнь с нуля. Эх, ядрена-матрена…

Получив назад свой серпастый-молоткастый паспорт гражданина несуществующего государства, Глеб с легкой душой покатил на «Сходненскую».

От метро оказалось не так уж близко. Добрых пятнадцать минут пути бодрым солдатским шагом. Зато место действительно было хоть куда. По-деревенски тихое и немноголюдное. На первом этаже неказистой кирпичной пятиэтажки на берегу Химкинского водохранилища. Из окна, сквозь околдованные инеем женственные березки, открывался широкий и вполне живописный вид: ясное зимнее небо, плоскими айсбергами вмерзшие в лед речные теплоходы, противоположный лесистый берег с игрушечными башнями далеких микрорайонов, увенчанный пятиконечной звездой игольчатый шпиль Северного речного порта.

Обстановка Глебу понравилась. Скромная и удобная, вполне холостяцкая. В холодильнике, который месяц дожидаясь хозяина, кисли несколько цветастых жестянок немецкого пива. А вот это кстати! Откупорив одну, Глеб с наслаждением осушил ее залпом. Крякнул и начал располагаться.

Завел двухкассетный «Панасоник» на небольшом серванте. Отдернул занавески. Смахнул пыль со стола. Затем, развязав тесемки верного своего вещмешка, вытряхнул все его содержимое на гладкую полированную поверхность.