Операция «Артефакт»

– Не совсем так. Вы немного преувеличиваете мои способности. Давайте, к примеру, рассмотрим такую ситуацию. Если вы будете знать о том, что я в данный момент буду считывать с вас информацию, ваше сознание повесит замок на памяти, и я не смогу проникнуть глубже, чем оно захочет меня пустить. Но отдельные фрагменты вашей жизни, которые были наполнены самыми яркими эмоциональными переживаниями, будут известны мне, и на основании их я построю проекцию вашей жизни. Помимо этого, мне также будет известна дата вашей смерти, поскольку этой информацией ваш разум не располагает и не может её заблокировать. Эта информация идёт не от вас, она идёт откуда-то свыше, – и я многозначительно указал пальцем вверх.

Лаврентий Павлович с открытым ртом посмотрел на потолок, будто там он мог увидеть того, кто помогает мне это делать. И вслед за этим его руки непроизвольно спрятались в карманах пиджака. Поскольку в такой позе сидеть ему было неудобно, он поднялся и начал ходить по гостиной из одного её конца в другой. Он молчал. Ходил и молчал. В свою очередь, я не стал нарушать ход его мыслительного процесса, поскольку то, что я ему сейчас сказал, требовало глубокого переосмысления.

Бой больших напольных часов в углу гостиной вернул его в существующую реальность. Часы показывали девять часов вечера.

– Архип Захарович! А не поужинать ли нам с вами? – проговорил он, не сводя глаз с циферблата часов.

Он негромко окликнул Нелли Ивановну, и та моментально возникла пред очами своего шефа. Надо полагать, что во время нашего разговора она неотступно стояла за дверью, готовая в любой момент вмешаться, если ситуация начнёт выходить из-под контроля.

После ужина мы вернулись в гостиную, и Лаврентий Павлович предложил мне, не откладывая в «долгий ящик», «пообщаться» с одним из его подчинённых, о судьбе которого ему было известно доподлинно всё. Для этого он на несколько минут вышел на кухню и вскоре вернулся с военным в чине подполковника. Он предложил мне взять его за руку, а потом с глазу на глаз обсудить то, что я узнаю о нём.

Когда подполковник ушёл, я вопросительно посмотрел на Берию, как бы спрашивая его взглядом: «Возможно ли вообще такое?». Но Лаврентий Павлович был невозмутим. Только лёгкая усмешка на его губах говорила о том, что он косвенно подтверждает информацию, считанную мною с офицера.

– Я думаю, что для вас будет интересно узнать дату его смерти. Так вот, он умрёт в воскресенье 12 декабря 1965 года, в 8 часов 13 минут утра в полном одиночестве. От него отвернутся все, включая детей и близких родственников, но ему это будет уже безразлично, поскольку последние восемь лет своей жизни он будет пациентом психиатрической больницы. А сейчас у него яркая и насыщенная жизнь, полная утех и безнаказанности, в которой вы, Лаврентий Павлович, играете далеко не последнюю роль…

– Да я и сам всё это прекрасно знаю без вас.

– Не совсем.

– Что вы хотите этим сказать?

– А то, что он всю жизнь боится разоблачения. В своё время он скрыл от вас одну маленькую деталь из своей биографии, а именно то, что в период своей бурной молодости он сдал царской охранке одного большевика, отца большого семейства за то, что тот не разрешил ему встречаться со своей дочерью. Этот большевик через несколько дней умер во время допроса от сердечного приступа, а через неделю после похорон отца он изнасиловал эту девушку. Об этом неблаговидном поступке знали ещё два его лучших друга, которых он тоже убил. Одного из них он застрелил, а другого утопил.

– Ну и что? Меня это нисколько не удивляет, – проговорил Берия с усмешкой.

– Для нашей работы такие люди просто находка. Когда у человека «рыльце в пушку», то с ним можно делать всё, что захочешь. Да, я согласен с вами, такими данными о нём мы не располагали. Но это не может быть поводом для того, чтобы мы ему не доверяли. Он неоднократно и словом, и делом доказывал органам свою преданность, за что был награждён правительственными наградами. Ладно, сейчас проверим ваше ясновидение… Нелли Ивановна, – он громко позвал женщину, – позовите сюда Саркисова.

Не прошло и минуты, как подполковник снова зашёл в гостиную и встал перед Берией по стойке смирно.

– Рафаэль, – обратился нарком к своему подчинённому. – Что там у тебя было по молодости? Ты что, действительно сдал царской охранке отца девушки, за которой пытался ухаживать? Отвечай! И не смей мне лгать! – Берия грозно сдвинул брови у переносицы.

– Лаврентий Павлович! – Саркисов бросился к нему в ноги. – Простите меня. Я думал, что эта история никогда не выплывет наружу. Ведь никто об этом не знал. Не осталось ни одного живого свидетеля тех событий…