Операция «Эпсилон»

– Дык они, все эти мероприятия гражданской обороны, рассчитаны на то, что война начнётся через шесть часов и больше, – это сказал крупный мужчина представительного вида, сидевший напротив. – А у нас? Ведь за десять минут до первой бомбы объявили! Куда смотрела наша разведка? Что, сложно увидеть, как они готовят свои ракеты и самолёты? Если бы вовремя всё узнали, может, и не было бы ничего этого. Может быть, вообще, успели бы сами по ним ударить, чтобы не лезли. А так они свои мероприятия начали проводить как у них в бумажках написано, а план-то от жизни отстаёт минимум на шесть часов. Люди ещё и не на работе были, предприятия многие закрыты, убежища не готовы, в мэрии и в штабе ГО, наверное, только охранники были на рабочих местах.

Выяснилось, что три прибывших автобуса должны были забрать только женщин – беременных или имеющих детей до трёх лет. Машины уехали битком, после драк и склок. Ходили слухи, что пенсионеров и инвалидов если и будут увозить в безопасные районы, то в последнюю очередь. Многие покидали город на своих автомобилях, если было куда. По району ездил «уазик» военной комендатуры, через громкоговорители оповещая население о том, что делать, где собраться для эвакуации, каким категориям граждан в какой пункт прибыть.

Олег Иванович, организовав людей для уборки в подвале, сам поехал в районную комендатуру. Итогом поездки стали два ящика противогазов советского времени второго и третьего размеров, которые военные привезли примерно за полчаса до повторной атаки. Правда, кроме противогазов было привезено ещё что-то, но что именно, женщина не знала. Кто-то подсказал: привезли несколько упаковок с противорадиационными препаратами и дозиметры. Ну, и сам комендант дома возвратился не с пустыми руками: добыл новую армейскую радиостанцию.

Из коридора донёсся разговор, шум, потом скрип отпираемой двери. Артём предложил товарищу:

– Пойдём, посмотрим, что там?

– Пошли.

Предупредили Жанну, что скоро возвратятся. Как оказалось, комендант Олег Иванович только что вышел наружу – осмотреться и замерить радиационный фон. С ним вышел ещё один человек. Наших путников попросили не подходить близко к выходу, чтобы радиоактивную пыль, если таковая имеется, они не перенесли потом вглубь помещений. Пришлось некоторое время подождать.

Наконец комендант и его помощник возвратились. На обоих были полиэтиленовые дождевики и противогазы «ГП-7». Прямо у дверей они сняли амуницию.

– Ноль сорок два микрозиверта, однако. Это в два раза больше мирной нормы. Подскочил фон. Час назад ноль двадцать девять был, и то уже высокий для нашего города. Но осадков нет, и не предвидится пока, а у земли альфа-излучение не превышает норму, – объявил комендант своим товарищам и тут же обратился к нашим путникам: – А вы тут не теснитесь, ребятки. Или у вас есть дело неотложное?

– Да вот, мы хотели предложить свою помощь, – Артём кивнул на товарища. – Может, что-то надо сделать?

– Молодцы, что не отсиживаетесь как нюни. Но нужны спецы с практическим умением, с хозяйственным. Вы же не медики, не плотники или электромонтёры, верно? Вот. А через несколько минут у меня с медиками собрание. Вы подойдите через полчаса, поговорим. Если хотите в туалет, то туда идите, – он указал рукой, – если воды или перекусить, то позже.

– Мы зайдём позже, – Артём повернулся к товарищу и сказал негромко: – Давай до сортира дойдём.

Ильяс последовал за Артёмом. Сделав несколько шагов, он спросил:

– Ты что, собираешься ждать до отбоя тревоги?

– Предлагаешь сейчас уйти? – отозвался Артём с готовностью и остановился.

– Я не хочу тут двое суток сидеть. Не знаю… – Ильяс встал ближе к стене, чтобы не загораживать проход.

– Ну, давай помозгуем. Я тоже двое суток не выдержу. Но два-три часа можно подождать. Ты слышал, что он сказал? Радиационный фон повысился. Хотя я не разбираюсь в этой радиации. Надо у него спросить, опасный сейчас уровень?

– Ноль сорок два в час… ерунда. Для тех, кто работает на атомных электростанциях или на рудниках, средний уровень два целых двадцать восемь микрозивертов в час установлен нормой. Вот думай.

– А ты разбираешься?

– Немного. Я в армии с РХБЗ40 был связан, хотя стрелок-разведчик.

– А обыкновенная норма сколько?

Ильяс помедлил, вспоминая.

– В городе у нас… примерно ноль один микрозиверта в час.

– Ноль один… – Артём прищурился в задумчивости. – Погоди. Он сказал сейчас ноль сорок два микрозивертов. А ты говоришь норма ноль целых одна десятая зиверта, так?

– Микрозиверта. Одна десятая микрозиверта.

– Да. Так это норма, значит, превышена… подожди… в четыре раза?!

– Да говорю тебе – ерунда! На самолёте, если в Москву лететь, 10 микрозивертов получаешь. В двадцать пять раз больше. Это не опасный уровень. Вот, когда осадки будут, или в зону следа попадёшь… По-любому, сутки-двое с таким фоном не опасны. Да хоть всю жизнь.

Они посторонились, пропуская мимо мужчину и женщину, подсвечивавших себе путь маленьким фонариком.

– Слушай, но в четыре раза!.. – вновь продолжил разговор Артём. – Ты уверен?