Операция «Яростный полдень»

– Если эти «все» побегут прыгать с крыши, ты, Дима, тоже поскачешь вслед за ними? – парировал президент. – Или все-таки попробуешь призадуматься, зачем тебе это надо? Скажи мне, ради чего ты с пеной у рта лоббировал наше вступление в ВТО? Свой внутренний рынок мы перед Европой и Америкой открыли, пошлины и дотации отменили, а «товарищ волк», как выяснилось, делает что хочет и накладывает на нас какие хочет санкции. И если бы не продовольственное контрсанкционное эмбарго, то неизвестно, где мы вообще сейчас были бы.

Темнейший сделал паузу, словно ожидая, что премьер сейчас станет возражать в стиле господина Кудрина: мол, в санкциях виновата слишком строптивая внешняя политика России, присоединение Крыма и т. д. и т. п., - но тот лишь скромно промолчал, не желая дополнительно злить и так уже накрученного президента. А он посмотрел на такую реакцию, удовлетворенно хмыкнул и продолжил:

– Таких мелких и не очень косяков за твоими людьми предостаточно. Процент роста ВВП здесь, полпроцента там, два процента сям; а если собрать все в кучу, то выходит двузначное число, которое и на рост пенсий хватило бы, без увеличения пенсионного возраста, и на все прочее, чтобы страны развивалась опережающими темпами, а люди в ней были сыты и довольны. Ты мне, Дима, обещал построить в России земной рай в полном соответствии с заветами либеральной экономики – но, как ты ни старайся, ничего, кроме второго издания «девяностых», по этому проекту построить невозможно. Я человек не злой, и терпел все это долго. Думал, а может, и в самом деле у этой команды получится хоть что-то отличное от стандартных полутора процентов. Но теперь мое терпение кончилось – тучи сгущаются, гремит гром и надо срочно перестраиваться на рабочий лад. Не получилось у тебя, так пусть попробует еще кто-нибудь не из вашего клана юристов-экономистов, а специалист-практик, умеющий не только программы писать, но и гайки ключом крутить. Без навыка полевой работы премьеру, как я понял, не обойтись.

– А если я откажусь уходить добровольно, что тогда? – тихо спросил премьер. – Ведь я не только председатель правительства, но и глава крупнейшей и влиятельнейшей партии России…

В ответ президент достал из стола документ, отпечатанный на бланке Следственного Комитета, и толкнул его по направлению к премьеру.

– На, Дима, читай, – жестко сказал он, – это случайно совпало, что уголовное дело на твоего бывшего министра без портфеля господина Абызова было открыто именно сегодня. На самом деле разработка этого человека с моего ведома ведется уже давно. Как установило следствие, на нем клейма ставить негде: создание преступного сообщества с использованием служебного положения, мошенничество в особо крупном размере, вывод за рубеж нескольких миллиардов рублей; а также контроль над офшорными фирмами, что само по себе нарушает российское законодательство. Поскольку это ты, Дима, придумал это дурацкое «открытое правительство» и привлек в него этого человека, указ о твоей отставке по причине «утраты доверия» напрашивается сам по себе. И будь уверен, в таких условиях твое слово против моего не будет иметь никакого веса. И если будешь артачиться, отставкой для тебя это дело не кончится. Сам понимаешь – спустить на тормозах тогда ничего не получится, и все сестры получат по серьгам, в том числе и ты сам. Но если сделаешь все по-хорошему, то на Абызове все это и заглохнет. Ведь я тебе говорил, что в настоящий момент нам вредны любые потрясения, в том числе и из-за уголовных дел в нашей команде. Будешь вести себя хорошо – мягкую посадку на почетную синекуру вроде должности сенатора и спокойную беспроблемную жизнь до конца жизни я тебе в итоге гарантирую. Надеюсь, Дима, тебе это понятно?

– Да, понятно… – угрюмо произнес премьер, – и я согласен на все твои предложения. Только скажи: все это из-за Врат, точнее, из-за влияния на тебя Сталина?

– Совсем нет, Дима, – покачал головой президент, – на самом деле образование Врат только ускорило идущие в мире процессы, стало для них своего рода катализатором. Все эти санкции-шманкции, неизбежность войны на Донбассе, истеричная ненависть некоторых западных политиканов и прочее бурление фекалий в обычном порядке накрыли бы нас если не через год, так через два. Сам же говорил, что санкции – это навсегда. Ведь все это не из-за Крыма или конфликта с Украиной, а из-за того, что Россия американским и европейским элитам – как нож в горле. Они бы с удовольствием увидели нас мертвыми, но еще лучше, с их точки зрения, было бы, если бы мы были нищими и голодными, ползающими в грязи, по дешевке продающими европейским людям наши ресурсы, женщин и честь. А мы не только не сдаемся, но еще и усиливаемся, и это их чрезвычайно бесит…

– Ну хорошо… – сказал пока еще премьер, – мне писать заявление «по собственному» прямо здесь и сейчас?