Оправдание Шекспира

«Три мага» девятого Нортумберленда, живущие с ним в Тауэре, – это миф, который на протяжении столетий перекочевывал из одного сочинения в другое. Вот что говорит об этом другой современный исследователь эпохи Джон Шерли: «Анонимный католик, пером которого больше водило воображение, чем стремление к истине… записал несколько слухов, ходивших вокруг “трех магов”:

“Генри, граф Нортумберленд… провел долгое время в Тауэре, где с ним жили несколько ученых особ для лучшего времяпрепровождения графа… Один из них м-р Харриет, чья книга “Алгебра” недавно вышла в Париже… Другой – м-р Уорнер, по-видимому первооткрыватель кровообращения… И М-р Роберт Хьюз. Выйдя наконец из Тауэра, он примкнул к м-ру Кавендишу и сопровождал его вокруг света (явный анахронизм)”.

Джон Обри, благожелательный и трудолюбивый собиратель рассказов и слухов о недавнем прошлом, приукрасил миф еще несколькими подробностями: “Граф Нортумберленд и сэр Уолтер Рэли, будучи узниками Тауэра, познакомились, и сэр Уолтер Рэли представил графу м-ра Харриета. Граф назначил ему пожизненное содержание – 200 футов в год, которыми тот и пользовался. Но Хьюзу… и м-ру Уорнеру он положил всего по шестидесяти фунтов. Этих троих обычно называли “три мага графа Нортумберленда”. Они питались в Тауэре на счет графа, и граф беседовал с ними купно или порознь”» [120].

Так зародился миф, который, постепенно укореняясь, обрастал все большими подробностями. «И наконец, – пишет Шерли, – удостоился Словаря национальных биографий… Мисс Агнес Кларк пишет о Харриете: “После водворения в Тауэр в 1606 году граф Нортумберленд держал превосходный стол для Харриета и его друзей математиков – Уолтера Уорнера и Томаса Хьюза, которых называли “три мага графа Нортумберленда”. К их компании часто присоединялся Рэли”.

Сэр Сидни Ли, один из самых почтенных стратфордианцев, автор статьи в этом словаре о графе, следует той же версии: “Нортумберленд собирал вокруг себя в Тауэре ученых мужей, которым платил жалованье за помощь в исследованиях. Томас Харриет, Уолтер Уорнер и Томас Хьюз, математики, были его постоянные сподручные на жалованье, их называли “три мага” графа”.

Изучение же сохранившихся архивов Нортумберленда дает совсем иное представление о жизни в Тауэре в те годы, отличное от этой романтической и идеализированной картины. “Три мага” никогда не жили в Тауэре ни с Нортумберлендом, ни с Рэли; никогда никто ни держал “превосходного” стола для продвинутых ученых бесед, чтобы усладить графа.

И нет никаких свидетельств в сохранившихся от того времени бумагах, что Харриет, Хьюз и Уорнер… совместно занимались математическими исследованиями или вместе ставили научные опыты… Ввиду того, что ложная информация о кружке так широко распространилась, полезно было бы сделать обзор подлинных бумаг и документов, находящихся в архивах девятого графа и поясняющих ту роль, которую играли “три мага” в домашнем быту графа» [121].

Далее в своей ученой монографии Шерли подробно останавливается на отношениях графа и трех математиков, опираясь на бесспорные архивные материалы. Они не имеют ничего общего с мифом. Миф этот – красивый и чувствительный – будит воображение, но не соответствует действительности. Развенчание его, установление истинных фактов, образующих иную конфигурацию событий, важно для шекспироведения. «Три мага», возможно, связаны с одной из самых прелестных и многозначительных комедий Шекспира «Тщетные усилия любви».

Комедия эта полна аллюзий, многие из которых до сих пор не разгаданы. Да и вся пьеса в целом представляет собой огромную загадку. Вот что пишет о ней ее арденский комментатор Ричард Дэйвид:

«Имеется, возможно, и еще одна причина, менее почтенная, почему к этой комедии в последнее время возродился интерес. В наш век детективных историй кто не любит хорошей детективной загадки… Комедия являет собой целый букет нерешенных загадок, благодаря которым литературная история начала девяностых XVI века будет почище историй отца Брауна: неуловимый Мартин Марпрелейт, потерянные годы Уильяма Шекспира, секретное общество сэра Уолтера Рэли, убийство ударом ножа Кристофора Марло, загадка Уиллоби и его Авизы, не говоря уже о вездесущем Френсисе Бэконе и других, непосредственно не связанных с историей, мистификациях. В этом и заключается привлекательность “Тщетных усилий” для всякого рода свихнувшихся чудаков, которые извлекли из комедии довольнотаки странный нектар. Но не только это, комедия привлекает действительно пытливые умы.

Из всех шекспировских пьес эта – самая личная. Решение загадок, которые Шекспир в нее запрятал (должен с самого начала признаться, что я не знаю их решения), не только утихомирило бы самый ярый детективный пыл, но и высветило ранние годы его творчества, обнаружило факты, давшие пищу ранним комедиям, – об этом важнейшем периоде Шекспира сейчас абсолютно ничего не известно» [122].