Оправдание Шекспира

Вышеприведенные цитаты из «Арденского Шекспира» свидетельствуют: даже стратфордианцы согласны, что пьесы второго десятилетия Шекспира – его собственная плоть и кровь. Только где же, в какой пьесе их Стратфордец изобразил себя? Чей он прототип? А вот жизнь Ратленда, полная драматических и даже трагических событий, отражена и в пьесах Шекспира, и, конечно, в сонетах, и в пьесах других драматургов. Это тем более относится ко второму десятилетию, когда Ратленд писал уже один. И еще, пожалуй, не менее важное обстоятельство: сочинял он трагедии, сонеты и последние драмы со сказочным элементом, живя с любимой женой в платоническом браке.

ПЛАТОНИЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ

Тема платонической любви в те десятилетия имелась тогда и в пьесах, и в стихотворениях других поэтов. Причина этому – брак «немыслимого» поэта и дочери сэра Филиппа Сидни был платонический. Кое-кто предпочитал объяснять это странное обстоятельство импотенцией графа. Но в поэтическом сборнике «Жертва любви, или Жалобы Розалины» (Loves Martyr, or Rosalins Complaint. L., 1600.), реквиеме по графу Ратленду и Елизавете Сидни, имеются стихи Голубя (то есть Ратленда), посвященные жене, которая зовется там Феникс. Вот что мы читаем в одном из них:

Chastnesse farewell, farewell the bed of Glory,

Constraint adew, thou art loves Enemie,

Come true Report, make of my Love a storie,

Напомню, Гамлет в конце говорит другу Горацио: «Tell my story».

Cast lots for my poor heart, so thou enjoy me,

Come come sweet Phoenix, I at lengh do claime thee,

Chaste bird, too chaste, to hinder what is willing,

Come in mine arms and wele not sit a billing.

Ниже привожу подстрочник в девяти строчках, в семь содержание не уместилось:

Прощай, прощай невинность, ложе Славы,

И сдержанность – могильщица любви.

Поведай миру, Истина, мою любовь,

Вступись за сердце бедное мое.

Ты будешь счастлива со мною, Феникс,

Прекрасная и чистая голубка,

Приди, давно пора позвать тебя.

Твоей невинности противна страсть,

Но поцелуев голубиных мало.

Мне не удалось передать единоначалие каждой строки. Эта часть песен сделана по образцу 119 псалма Ветхого Завета.

Семистишье взято из первой части «Песен Голубя», посвященных жене. Супруги помирились, и стихи полны надежды, что брак их и Феникс все-таки осуществится, они станут не только жрецами платонической любви во имя поэтической славы, но их свяжет и земная страсть. Стихи прекрасны, исследователи видят в них руку Шекспира [145]. Читать их без волнения нельзя: так преданно, вдохновенно, страстно любит Голубь свою чистую голубку Феникс: наконец-то они снова вместе, теперь их любовь станет полнее, человечнее.

Но надежда его не сбылась. Из диалога Голубя и Феникс (поэма Честера) мы узнаем, что Феникс после воссоединения, как была, так и осталась противница плотской любви.

DOVE:

Command, О do command, what ere thou wilt,

My hearts bloud for thy sake shall straight be split

PHOENIX:

Then I command thee on thy tender care,

And chiefe obedience that thou owst to me,

That thou especially (dear Bird) beware

Of impure thoughts, or unclean chastity.

Подстрочник:

ГОЛУБЬ:

Так прикажи мне все, что пожелаешь.

Готов я сердца кровь сей час пролить.

ФЕНИКС:

Да, прикажу. Я нежности желаю.

И послушанья, что ты должен мне.

Особенно страшись нечистых мыслей,

Блюди невинность, дорогая Птица.

Выходит, что именно Феникс ратовала за платоническую любовь – по мнению автора поэмы. А граф только подчинялся ее прихоти. Поэма-реквием, как доказал Илья Гилилов, вышла в конце 1612 года или начале 1613. Стихи, увы, слабые, и мне представляется, их автор – Бэкон. Он мог в подробностях знать печальную семейную историю, а отношение к графу и графине у него всегда доброжелательное. Но как перекликаются слова Феникс с отношением Фебы к ее возлюбленному Сильвию из комедии «Как вам это понравится»! Жак-меланхолик, прощаясь с друзьями, каждому желает что-то. «To Silvius. You to a long and well-deserved bed» (aсt 5, sc. 4, ll. 90). Подстрочник: «Сильвию. Тебе давно и верно заслуженную постель». Пьеса была написана около 1600 года. Первый раз опубликована в Первом Фолио, у нее нет предшественницы. На основе этих двух фактов заключаю, что эта грустная комедия написана одним Ратлендом. При его жизни она никогда не имела подписи «Уильям Шекспир». Замечу, что «Сильвий» так и не обрел «а long and well-deserved bed».