Оправдание Шекспира

Мне не удалось передать важной фонетической особенности этого сонета. В его четырнадцати строках только две имеют мужскую рифму, все остальные кончаются на женскую, причем в десяти окончание – глагольная форма на «ing», что придает горестное, заунывное звучание сонету. А во всех остальных сонетах цикла женская рифма встречается всего четыре раза: по две рифмы в двух сонетах (сонет 81, строки 3-я и 4-я: rotten – forgotten; сонет 84, строки 6-я и 8-я: glory – story), но и женские рифмы в этих строках не создают минорных интонаций. Кроме того, в сонете 87 имеются юридические термины, которые тоже не получились. Они здесь не случайно, это ключ к пониманию сонета.

В 1609 году Елизавета живет отдельно, граф распорядился давать ей содержание – 600 фунтов стерлингов в год. Спустя полгода или немного больше Роджер и Елизавета помирились. Из архивов известно, что в 1610 году они вместе охотятся. Но что-то опять произошло.

И они окончательно расстаются. Произошло после того, как уже написаны «Зимняя сказка» и «Цимбелин», пьесы последних двух лет. Умирал он в Кембридже, рядом был только его брат Джордж, третий сын в семье. Летом 1612 года его не стало. Похоронен Ратленд в церкви недалеко от Бельвуара. Его жена Елизавета Сидни нашла упокоение в Лондоне, в могиле отца, воина и поэта сэра Филиппа Сидни.

Уделю немного времени важности точного перевода стихов, в которых автор не только не отстраняет себя от своего произведения, но, наоборот, обнажает сердце. В них важно понять и точно перевести каждое слово, иначе читатель будет на песке строить дом своего видения трагедии, постигшей эту многострадальную чету.

Существующие переводы подтверждают наше опасение. Надо сказать, что английские комментарии, хотя, конечно, чрезвычайно полезны для понимания устаревшей английской лексики, но в них отдается дань нынешнему модному поветрию, и Шекспир объявлен гомосексуалистом. В английском тексте цикла с поэтом-соперником, нет ни одного синтаксического признака обращения к юноше, тем не менее комментатор сообщает читателю: «Используя юридическую и финансовую терминологию, автор отказывается от своих притязаний прав на молодого человека. Его притязания были основаны на ошибке: юноша недооценивал себя и переоценивал автора» [148]. Интересно, какие права на юношу могли бы вызвать в воображении автора слова юридической и финансовой терминологии? Аллегория аллегорией, но речь здесь точно идет о том, чем автор владеет по какому-то соглашению, принятому в то время, когда «юноша» еще не знал себе цены или преувеличивал достоинства друга. Если действительно считать адресата «юношей», то какие же близкие и длительные должны быть у Шекспира отношения с ним! А ведь невдолге он завел еще роман и со Смуглой леди, которую безумно ревновал. Мягко говоря, предположение о юноше нелепо, тем более что текст сонета не дает указания на пол.

Из всех имеющихся в моем распоряжении переводов только один перевод Модеста Чайковского, что весьма знаменательно, относит сонет к юноше: «Прощай, ты слишком дорог для меня…» А. Финкель («Ты предо мной ни в чем не виновата…»), С.Я. Маршак («Дарила ты, цены не зная кладу…») и Н.В. Гербель («Ты отдала себя…») – все обращают сонет к Смуглой леди. Но у Финкеля есть прямая ошибка: оба прошедших переведены настоящим и потеряна, таким образом, мысль, что возлюбленная когда-то отдала Шекспиру всю себя, потому что не знала своих достоинств, была, видно, слишком молода. А теперь, когда они раскрылись, она вправе сбросить c себя иго: слишком она прекрасна, не ему ей владеть – too dear for my possessing. Осознав это, Ратленд и написал сначала сонет, а потом и «Бурю».

Особняком стоят переводы и толкования сонетов Сергея Степанова. Опираясь на идею И. Гилилова, что сонеты написаны Ратлендом и его женой, С. Степанов считает сонет обращенным к Елизавете, но тоже не видит прошедшего времени. Он, возможно, не слышит, что все сонеты написаны одной рукой, творческая манера одна.

Находясь в плену у мифа, каждый у своего собственного, переводчики передают не шекспировское отражение происходящего, а собственное недостоверное видение.

Позволительно спросить переводчиков – сколько времени тянулось «обладание», и чем оно подкреплено? В чем его суть? Почему он ее отпускает, что удерживало ее? Какова природа этих отношений? Самый простой ответ – любимое утверждение Бэкона: истина всегда проста и ясна – автор и Смуглая леди связаны узами брака. Поняв, что он никогда не даст ей радостей супружеской близости, он возвращает ей обязательство, скрепленное законом, быть его женой, спутницей жизни.

Из четырех переводов самый поэтический – перевод С.Я. Маршака, но и там утрачена вышеизложенная важная мысль. Есть и слишком большие вольности, отступления от смысла. Потеряны элегические нотки, имеется и прямой выпад: «По прихоти нарушить ты вольна», чего в английском тексте нет даже отдаленно.