Оптимизм, который убивает. Большое исследование человеческой опрометчивости

Другой игрок, Ронни Барда, в молодости увлекался игровыми автоматами, в то время как его отец проигрывал семейные сбережения на гоночных трассах. Барда тренировался почти десять лет, начиная с покерных столов с низкими ставками, чтобы получить опыт игры среди любителей (которых в профессиональном покере называют «рыбой»). Затем он принял участие в турнирах высокого уровня и начал ставить деньги – сейчас он играет так по всему миру. Барда получил свой первый шестизначный приз на турнире в 2010 году, спустя семь лет после того, как начал серьезно играть в покер. Как и многие другие успешные игроки, он приносил краткосрочные жертвы ради бо́льших, но неопределенных долгосрочных вознаграждений. Он сопротивлялся искушениям, чтобы получить больше, как ребенок во время «зефирного теста». И он избежал судьбы своего отца, которого азартные игры лишили всего.

Пара британских журналистов провела интервью с несколькими игроками в покер в Англии в 2008 и 2009‑х годах. Их выводы лишь подкрепили то, что я обнаружила на своих встречах в Лас-Вегасе. Успешные профессиональные игроки в покер – те, кто зарабатывал более 150 тысяч долларов в год – отличались от любителей, которые играли для отдыха: первые не пытались немедленно восполнить потери. Казалось, они поняли, как в определенный момент эмоционально отвлечься от своих поражений.

Отношение игроков в покер к проигрышу напомнило мне размышления Маршалла Ганца. Он считал, что успех развития общественных движений кроется в отношении к поражениям

. Лидеры движений могут воспринимать неудачи как необходимый для развития опыт, а могут видеть в них свой провал. Другими словами, взгляд на свои проблемы со стороны может дать человеку силы следовать собственным принципам в особенно трудные моменты. Политолог Кейсовского университета Карен Беквит изучила так называемые «нарративы поражений». Понаблюдав за рабочими движениями в Великобритании и США, она зафиксировала, что положительное отношение к поражениям помогло некоторым движениям выжить там, где другие терпели неудачу. Мартин Лютер Кинг сказал, что, испытав конечное разочарование, мы никогда не должны терять бесконечной надежды.

Профессиональные игроки в покер обитают в своей среде, которая частично защищает их от искушений остальной части казино. Турниры по покеру – даже в Лас-Вегасе – обычно проходят в комнатах, которые находятся отдельно от основного этажа казино, например, в зале, который я видела в «Планете Голливуд». Так распорядились управляющие казино. Они не зарабатывают на игроках в покер много денег – те передают фишки друг другу, а не оставляют их в заведении (в казино остается небольшой процент от банка и часть вступительных взносов от турниров).

Игроки в покер, как правило, тянут время и медленно разыгрываются, а не кидают беспрерывно деньги в игровые автоматы или быстро оставляют крупные суммы в рулетке. Казино предпочитает отдавать привилегии тем, кто находится за пределами субкультуры, а не внутри нее. Игроки, в свою очередь, извлекают выгоду из такого пренебрежения: относительно спартанская среда обитания не обладает теми особенностями казино, которые побуждают людей потакать своим внезапным импульсам. Нет женщин с глубоким декольте, нет бесплатного алкоголя, нет колокольчиков или огней, которые будут поощрять вас за каждую опущенную в автомат монету.

Существование покерной культуры как своеобразного островка в этой среде, поощряющей недальновидность, повышает перспективу распространения контркультурных взглядов, противостоящих мгновенному удовлетворению в нашей жизни.

Несколько лет назад писатель и предприниматель Уильям Пауэрс вдохновился учениями Платона, Сенеки и Торо, каждый из которых в свое время искал убежище от мира, где все становилось более замкнутым и беспокойным. Теперь каждую неделю Пауэрс создает особые условия жизни внутри своей семьи, чтобы сломать цепь импульсивных желаний. В выходные семья соблюдает светский «интернет-шаббат[46]», воздерживаясь от использования своих электронных устройств. Таким образом, они создают пространство, в котором могут мыслить глубже и фокусироваться на социальных взаимодействиях. Подобные инициативы возникают и в американской корпоративной культуре. Бывший руководитель Walmart и писатель Нил Пасрич предлагает добавлять в свой график «неприкасаемый день» раз в неделю, когда у вас нет собраний, телефонных звонков и вы не проверяете свою электронную почту или социальные сети. На себе он ощутил, как эти практики улучшают производительность и работу над долгосрочными проектами.