Оптимизм, который убивает. Большое исследование человеческой опрометчивости

Постоянное стремление Франклина к нравственному совершенству могло быть попросту раздражающим, по крайней мере для тех из нас, кто не считает себя идеалом. В своей автобиографии, адресованной отдалившемуся от него сыну и будущим поколениям, Франклин превозносил тринадцать добродетелей – от умеренности до искренности и смирения. Более того, он вел оценочную таблицу своих собственных действий, чтобы развить каждую добродетель в привычку. Он полагал, что необходимость поддерживать публичный имидж и давление социальных норм формируют поведение.

Например, он признался, что на самом деле не был скромным, но такой имидж мог принести ему восхищение окружающих. Против собственной природы он практиковал терпение в разговорах, где не был согласен с людьми, сперва указывая на случаи, когда точка зрения собеседника могла показаться правильной. Со временем эта практика превратилась в привычку. Франклин объяснял свое влияние в общественных советах не красноречием, а своей мнимой скромностью. По мнению Франклина, его публичность со временем сформировала его личность. Рассуждения Франклина объясняют, почему плакаты в смотровых и табели успеваемости не позволяют врачам принимать недальновидные решения о назначении лекарств. У них тоже есть публичный имидж и мотивирующие социальные нормы.

К тому времени, когда Франклин стал американским делегатом в Париже, он немного ослабил некоторые из своих достоинств и подхватил парижскую привычку не спать допоздна. В сатирическом письме редактору Journal of Paris в 1784 году он рассчитал, что можно было бы сэкономить 64 миллиона фунтов свечей, если бы в течение шести месяцев все парижане ложились спать с наступлением темноты и просыпались на рассвете (бережливость входила в список его тринадцати достоинств).

Хотя Франклин и преувеличивал лень французов, бережливость и изобретательность вдохновили его выстроить схему убеждения людей пользоваться только солнечным светом. Он страстно продвигал идею создания в округе сигнала, который подтолкнет людей синхронизировать свою жизнь с природными циклами: «Каждое утро, как только взойдет солнце, пусть звонят колокола каждой церкви. А если этого будет недостаточно, пусть на каждой улице стреляет пушка, чтобы с успехом разбудить лентяев, заставить их открыть глаза и увидеть свой подлинный интерес».

Переход на летнее время стал официально практиковаться в Европе и США лишь после Первой мировой войны – через много лет после смерти Франклина. Люди пришли к выводу, что летом электроэнергию можно сэкономить за счет добавления дополнительного часа солнечного света. Но еще за век до этого Франклин увидел способ изменить восприятие времени, чтобы люди могли принимать решения в своих собственных интересах. Изменить время, переведя часы на час вперед или пробуждая людей громкими церковными колоколами, было необходимо, чтобы призвать их экономить энергию и ресурсы в долгосрочной перспективе.

Очень долго летнее время было выгодно для городских семей и предприятий, которые экономили деньги и энергию за счет дополнительных часов солнечного света по вечерам. Первоначальная цель перехода на летнее время теперь утратила свой смысл из-за современных привычек. Люди включают свои кондиционеры, когда солнце еще светит, и используют свет в темные утренние часы перед уходом на работу, поэтому летнее время больше не дает сэкономить много электричества или денег. К тому же, для многих родителей очень тяжело менять время сна своих маленьких детей из-за перевода часов два раза в год.

Несмотря на современную неактуальность перевода часов, сама идея изменения среды для формирования поведенческих привычек остается сильной. Это метод проектирования культурных норм, а Франклин – их самопровозглашенный архитектор. Спустя век после смерти Бенджамина Франклина и до начала Первой мировой войны появилась другая мыслительница, которая потратила гораздо больше времени на поиск способов поощрения дальновидности за счет подобного проектирования. Она также стала первой женщиной в Италии, получившей медицинское образование – и это в то время, когда женщины не могли даже ходить по улицам в одиночестве. Будучи студенткой-медиком Римского университета в 1890-х годах Мария Монтессори расчленяла трупы только с наступлением темноты и одна, ведь для женщины было неприлично находиться среди обнаженных трупов и студентов-медиков. Она начала курить, чтобы маскировать трупный запах. Один профессор помнил ее как единственную среди студентов, кто пришел на занятия во время жуткого урагана.