Оптимизм, который убивает. Большое исследование человеческой опрометчивости

Вы редко услышите, как учителя в классе Монтессори говорят «нет».

Вместо этого они спрашивают детей, что бы они выбрали в качестве альтернативы тому занятию, к которому не могут сейчас приступить. Когда несколько детей заинтересованы в одном и том же объекте одновременно, учителя осторожно направляют каждого ребенка к выбору другого занятия. Когда возникают неизбежные конфликты, они разрешаются за «мирным» столом или в углу, где принято правило: говорит только тот, у которого в руках определенный предмет, а все остальные внимательно слушают. Эти инструменты задают спокойный ритм разговору, который может привести к ссоре. Дети, которые хотят привлечь внимание учителя, аккуратно дотрагиваются его руки, понимая, что физическая связь позволяет преодолеть насущные импульсы и быть более терпеливым.

– Монтессори-учителя – мастера перенаправления, – сказала мне Марта Торренс, президент совета школ Монтессори в Массачусетсе. Также Торренс – глава Summit Montessori – частной школы, расположившейся в стрельчатом викторианском особняке в Фрамингеме, который был построен за четыре года до рождения Марии Монтессори. Здание, окрашенное в пастельно-желтый, бирюзовый и иссиня-черный, больше напоминает сказочный пряничный домик, чем школу. Из зала слышатся детские голоса и топот их ног, но это не имеет ничего общего с тем хаосом, который я представляла, когда подумала о школе, где дети могут сами принимать решения – и ничего подобного тому, что я видела в своей обычной государственной школе в Огайо. Это была элитная замкнутая группа, но, возможно, какие-то ее принципы можно было бы адаптировать для более широких слоев общества.

Наблюдая, как учителя в классе Монтессори уводили детей от предметов искушения, которые находились в руках других детей, я не могла не вспомнить время своей учебы в колледже в Гаванском университете на Кубе более пятнадцати лет назад. Меня очень захватывало происходящее на автобусных остановках, где людям часто приходилось часами ждать перегруженный, пыхтящий выхлопами сине-белый автобус. Кубинцы разработали особую систему ожидания в долгих очередях, которые были неизбежны в стране со слабой экономикой.

Сначала я не заметила, что люди вообще чего-то ждут. Они собрались на автобусной остановке не в каком-то видимом порядке, но разбивались на группы, чтобы посплетничать, почитать газету под тенью миндального дерева или прикупить у продавцов бумажные конусы с арахисом. Вскоре я узнала, что по прибытию на автобусную остановку вы должны были спросить «¿Quién es el último?» (Кто последний?). Кто-то поднимал палец и говорил: «Soy yo» (то есть: «Я»). Тогда все возвращались к своим разговорам до приезда автобуса – в этот момент все люди становились в идеально упорядоченную линию без жульничества или конфликтов. Каждый человек уже знал, за кем он следует в очереди и кто идет за ним.

Кубинская система очередей позволяла людям отвлечься от ожидания автобуса или искушения, которое они испытывали, когда мечтали о мороженом в душные тропические дни. Вместо концентрации на ожидании они могли делать все, что хотели. Но в то же время эти люди придерживались плана, как и студенты Монтессори, чтобы обеспечить себе место в очереди и получить необходимое. По общему согласию, они спроектировали среду, которая делала неизбежные и неконтролируемые задержки переносимыми за счет небольших вознаграждений. Это был общий ритуал, помогающий преодолеть эмоциональный порыв.

Ричард Ларсон, исследователь систем данных в Массачусетском технологическом институте, в своем труде показал, что люди ждут в очереди – в таких местах, как банк или продуктовый магазин – гораздо терпеливей, когда у них есть на что отвлечься и когда они знают, как долго им придется ждать. Находчивые компании воспользовались этой идеей. Disney World, например, радует посетителей в длинных очередях красочными фресками, гигантскими подвижными игрушками и точной оценкой оставшегося времени ожидания. Это среда, в которой можно подождать, чтобы получить желаемый объект.

Когда докторов, выписывающих антибиотики, просят обосновать свое решение, их побуждают учитывать последствия своих действий. Когда врачей сравнивают с коллегами, им дают прочувствовать свое личное участие в коллективной ответственности за будущее всей планеты. Письма с табелями успеваемости и плакаты в смотровой в духе Бенджамина Франклина используют давление социальных норм и публичного имиджа, чтобы управлять поведением. Просьбы подождать, как в классах Марии Монтессори, перенаправляют внимание и создают паузы в те моменты, когда человек склонен поступить необдуманно.