Орангутан и Ваучер (сборник)

– Вот здесь, в передвижных клетках, друзья нашей рыжей: лисы, волки, медведи… Отснимитесь с героиней, ими займетесь…

История съемок по сценарию «Злодей и рыжая» разворачивалась самым роковым образом. Я начинал понимать, что в кинокартине нет людей, одни звери-хищники. Особенно отличалась героиня. Она то и дело точила когти, рычала и громко щелкала клыками.

Между тем к съемкам все было готово, и режиссер велел принести трудовой договор на главную роль злодея.

– Ну что ж, дорогой друг, а теперь к делу! Грим вам не нужен, вы и так красавец! – торжественно произнес владыка. – Переодевать тоже не будем… Для начала снимем сущую ерунду… Вы входите в клетку и говорите всего одну фразу: «Рыжая, здравствуй! Это я, снежный человек…». Включите фонограмму.

В то же мгновение я услышал чей-то голос, как две капли воды схожий с моим. Доносился он из портативного динамика. «В работе с хищниками, – вещал незнакомец, – я использую самый последний метод дрессировки. В кино он еще не получил признания…»

После короткого интервью моего двойника на площадке стало тихо, а я вдруг понял, что, сунув мне сценарий и вызвав на съемку, меня с кем-то спутали.

– Как зовут рысь? – с досадой спросил я, осознавая, что от съемки отказываться поздно, иначе придется платить неустойку.

Постановщик молчал. Тогда я вошел в клетку. Рысь не шевелилась. Она внимательно смотрела на меня, словно спрашивала: «Прочел ли ты сценарий? Если не прочел, отыщи его, осмысли…». Язык у меня отнялся, ноги подкашивались. Одна-единственная мысль сверлила голову: «Как рысь отнесется к моей реплике?». И, помешкав немного, я все-таки набрался храбрости и выдавил из себя: «Рыжая, здравствуй! Это я, снежный человек!»

Я глянул на постановщика, ожидая его реакции на мою реплику, но он почему-то сморщил лицо, отвернулся. Дальше все произошло мгновенно: рысь сорвалась с места и, вскочив на дерево, прыгнула на меня. Попробовал увернуться, но было поздно. Она достала меня передними лапами и потянула к земле…

Очнулся я в просторной светлой комнате на белоснежной простыне. Около меня сидели два человека.

Один был с перебинтованной головой, лицо выражало испуг. Это был режиссер-постановщик. Другой, незнакомец, улыбался.

– Я укротитель тигров, – тихо сказал он. – Не беспокойтесь, все обошлось как нельзя лучше… Но я никак не могу понять, как вы согласились войти в клетку. Ведь они-то спутали вас со мной, думали, вы укротитель, новым методом работаете, без дрессировки… Ну вы и смелый…

– Нам такой нужен, – перебил его режиссер. – Скажу честно, вы теперь главный претендент на роль снежного человека… Поправляйтесь и будем продолжать работу…

Глухарь-законодатель

Посвящается Федору Ивановичу Рогальскому

В темной горнице, словно сохатый в болотном косаражнике, метался Никодим Кряжев, местный тракторист по прозвищу Глухарь (так его прозвали за то, что когда он начинал говорить, то никого и ничего не слышал).

– Никогда бы не подумал, что можно так устать, – удивлялся он. – Не могу уснуть! В голове шестеренки так и крутятся… так и крутятся… Что происходит? Эй, люди, где я есть?! – закричал он.

– В России ты, – глухо ответил грубый мужской голос. – В деревне Омутищи…

– А, это ты, Петька, – перебил Кряжев. – Неужто в России, неужто в Омутищах?!

– Ну, вот, – обиделся Петька, – не пил ведь, с чего кричишь-то? Люди в избу пустили, а ты им спать не даешь.

В горнице наступила тишина, и только где-то далеко за ручьем завывали волки, да в печной трубе посвистывала метель.

– Мне жить охота… – сказал Никодим. – Я хочу видеть мир таким, каков он есть… И от одного закона нынче ни за что не отступлюсь…

– От какого же? – неожиданно послышался ласковый женский голос хозяйки избы, доярки Нинки Расстегаевой, которая уже давно нравилась Никодиму, да и он, судя по всему, нравился ей. – Какой же закон-то? Жаль, мамка спит, а то бы она тоже послушала… Она ведь всегда говорит, что ты хорошие законы выдумываешь… Эх, был бы ты законодатель!..

– А я вот возьму и стану, – не унимался Никодим. – Погано мне на душе, в голове все мутится, да жалость к беззащитным людям до слез прошибает. Да что у вас со светом-то?

– У ручья провода от мороза лопнули, – ответила Нинка, – а там снега до небес, не подберешься. Керосин жечь неохота… Попробую свечку найти…

Нинка пошла за свечой, но в темноте наткнулась на чугунные руки Никодима и сразу поняла, что дальше идти не надо.

Они словно обожгли до самого сердца. Она вздрогнула, отшатнулась и замерла.