Орангутан и Ваучер (сборник)

– Понятно, – тяжело вздохнул сержант, – шеф опять в командировке, и хозяйка оплошала. – Минуту, – он включил рацию и, прикрыв ее ладонью, чтобы Митька ничего не расслышал, пробубнил: – Между Калининским проспектом и Арбатом еще один сумасшедший… Подъезжайте к перекрестку напротив гостиницы. – Выключив рацию, он опять посмотрел на Митькин халат.

Наряд полиции появился так быстро, как будто за углом дежурил.

Молодой лейтенант шустро вылез из полицейских «жигулей», значительно переглянулся с сержантом и весело, как к старому знакомому, обратился то ли к Митьке, то ли к халату своего шефа.

– Чего, брат? Такая вот порнуха! И грустить нечего…

Митька молчал. Лицо его покраснело, глаза вспыхнули, и в них появился какой-то странный блеск. Он начинал понимать, что здесь, в большом городе, все другое: и вокзалы, и гостиницы, и магазины, и полиция, и не исключена возможность, что эти ребята из наряда завтра или когда-нибудь будут, а, может, и были в гостях у Варвары Борисовны.

– Радоваться надо, что хорошо отделался! Посидишь у нас час-другой, пока твои шмотки не доставят. А потом испарись! И не дай Бог тебе хоть слово ляпнуть про этот дом. Хоть прокурору, хоть такому умнику, как ты. Ни гу-гу!

К прокурору Митька так и не попал, но до Усть-Муму добрался без приключений.

Там ждала его совсем другая парнуха.

Злодей и рыжая

Однажды бес меня подвел: я так отощал, что готов был сниматься не только статистом, но даже тенью его или того хуже – играть ярого сталиниста.

Тут и подвернулся человек – «шестерка» со сценарием для художественного фильма «Злодей и рыжая». Из каких соображений исходил он, сунув мне тонкий, как газета, сценарий, и сейчас не пойму. Может, у него работа такая, сначала предлагать сценарий, потом капельницы.

Но вот беда, пока ехал я из киностудии домой, сценарий то ли в метро оставил, то ли в набитом людьми автобусе обронил.

Приезжаю, звонит телефон.

– Это я, – слышу знакомый голос «шестерки», – второй режиссер кинокартины «Злодей и рыжая». Ну как сценарий?

«Что ответить? Сказать, потерял, глупо… Тебе роль предлагают, а ты… Сказать, еще не прочел… А потом что?»

– Отличный, – отвечаю я, прекрасно понимая, что у меня последний шанс свести концы с концами.

– Ну, а главная героиня, с которой у вас роман, впечатляет? – интересуется «шестерка».

Импровизирую опять.

– Джоконда!

Он молчит, потом тяжело дышит, переходит на шепот.

– Значит, никаких сомнений по поводу сценария?

– Никаких!

– Что ж, тогда работать начнем… Я рад…

– Чем скорее, тем лучше! – горячо поддержал я. – Когда кинопробы?

И тут «шестерка» преподносит сюрприз.

– Никаких кинопроб… Ваше согласие – и мы заключаем договор…

– По телефону, – пошутил я.

– Если вы не возражаете, то снимаем завтра же! И договор вы подпишете завтра, следовательно, и аванс получите… Ну как, согласны?

У меня вспотела спина, сердце запело от радости.

– Говорите, куда приехать? – почти выкрикнул я в телефонную трубку. – Во сколько?

– Завтра снимаем в лесу… – и он объяснил мне, как добраться до съемочной площадки.

И вот я за городом, среди заросшего кустарником бурелома. Как меня предупредили, где-то неподалеку от железнодорожной станции должна быть съемочная группа.

Но что это?!

До слуха доносится волчий вой, а потом – лай собаки. Останавливаюсь.

На тропинке появляется вооруженный охранник.

– Вы куда? – строго спрашивает он.

– На съемочную площадку…

– Если вы идете к режиссеру-постановщику, то он уже за решеткой… и главная героиня там же… – мрачно сообщил капитан полиции.

Мне стало не по себе.

То, что съемочная группа в лесу, понятно. Но то, что ее повязали, даже не дав пообщаться с режиссером, было невероятно. Пожалуй, такое в моей практике еще не встречалось.

– Если хотите побеседовать с режиссером, идите на лай, – так же строго пояснил охранник. – Киношники оцеплены… – И тут он сказал такое, что я совершенно опешил. То ли с героином они были оцеплены, так мне послышалось, то ли с героиней, то ли еще с чем-то. В подавленном настроении подхожу ближе, и что же…

Съемочная группа действительно за решеткой и в такой одежде – будто после нескольких лет заключения. В лесу жара, а люди в телогрейках драных, фуфайках засаленных, в брюках ватных… красные, потные, словно из лагеря сбежали.

– А-а-а… Главный герой пожаловал, – с радостью встретил меня человек в рваной одежде. – Наконец-то! Я режиссер-постановщик картины «Злодей и рыжая». Зовут меня Семен Эльдарович, фамилия, может быть, слышали, Роланов… Мы уже, пардон, репетируем…

– За решеткой репетируете?! Интересно! С кем же?

– С партнершей вашей… Смотрите сюда, только что она играла со мной! – и он с улыбкой приподнял подол сильно изодранного полушубка. – Т-с-с… Видите, опять заигрывает.

Только тут я заметил между кустами рябины большую сибирскую рысь.

– Между вами роман… – исцарапанный Роланов пристально смотрит в глаза рыжей кошки.

Нервы мои не выдерживают. Постановщик чувствует мое волнение и, осторожно выйдя из-за решетки, молча направляется к другим персонажам картины.