Оранжерея на краю света

Чису хотелось закричать, все отрицать, хотелось поделиться своими чувствами, рассказать о том, для чего не находилось подходящих слов, о том, что казалось невозможным, но существовало.

Однако из-за ее роковой ошибки – вмешательства во внутренний мир – никто из них не мог разобраться в своих чувствах. И что бы Чису теперь ни сказала, каждое ее слово звучало бы эгоистично.

– Мне нет прощения. Но обещаю, я пойду за тобой хоть на край света, если ты только позволишь. Я сделаю что угодно, чтобы хоть как-то загладить свою вину…

Между ними снова повисло тягостное молчание. Наконец Рэйчел взглянула на Чису и, усмехнувшись, сказала:

– Говоришь, что угодно?

В ее взгляде отчетливо читалась ненависть, отчего сердце Чису готово было разорваться на части.

– Есть одна вещь, которую я хочу, – сказала Рэйчел, сдерживая слезы. – Ты сказала, что сделаешь все, что я попрошу. Так вот я прошу: уходи. И больше никогда не возвращайся.

Рэйчел дала Чису семена и саженцы растений, способных прижиться без катализатора и расти за пределами леса. Ховеркары выгнали из ангаров, людям раздали оружие и запас еды на первое время. Чису пришлось поговорить лично с каждым. Кто-то считал, что нужно уезжать группами, кто-то предлагал пересечь материк и вернуться на родину. Другие решили ехать под купол, откуда их когда-то прогнали. Были и те, кто хотел попытать счастье в заброшенных местах.

Чису тянула время, не теряя надежды уговорить Рэйчел уехать с ними. Но та даже не пускала ее в оранжерею. Через несколько дней началась атака. В этот раз нападавших было много, и штурм был хорошо спланирован. Деревню подожгли. Неизвестные собирались захватить весь лес, прогнав жителей Илима, которым вновь пришлось покидать насиженное место. Возможно, где-то в глубине души они сами этого хотели.

Чтобы избежать преследования, Чису через определенные отрезки времени отправила всех в разных направлениях. Она не знала, удастся ли им основать новые общины. Но второго Илима уже не создать. Его конец был предопределен, как только случился первый раскол в отношениях между жителями. Вечного убежища не существует. Судьбы этих людей не пересекутся.

Жители пообещали посадить снаружи растения Рэйчел. Пообещали попытаться выжить во внешнем мире, где-нибудь основать новый Илим и когда-нибудь встретиться вновь. Прощаясь с каждым из них, Чису наконец поняла, о чем мечтала на самом деле. Ей хотелось, чтобы в Илиме все было как прежде. Но она, как никто другой, знала, что это невозможно.

Проводив всех, Чису отправилась к Рэйчел, но не обнаружила ее. Пожар пока не добрался до вершины холма, но оранжерея была наполнена едким дымом. Похоже, Рэйчел сама устроила поджог.

В отчаянии Чису упала на колени. Сквозь дым она заметила светящиеся синие частички пыли – все, что уцелело от удивительных растений Рэйчел.

За стенами оранжереи слышались выстрелы боевых дронов нападавших. Пора бежать. Чису в последний раз прокричала имя Рэйчел. Ответа не последовало.

______________

Больница, в которую положили Амару, находилась недалеко от озера Лангано. Это целых два часа от Аддис-Абебы на ховеркаре. Но их с сестрой прозвали Ланганскими ведьмами, поэтому она хотела оказаться именно там. Здесь жили люди, которые не забыли о том, как Амара с Наоми им помогли. Вокруг озера стояли бунгало, чьи владельцы еще помнили молодых сестер. Когда Амара отлучалась из больницы, все двери для нее были открыты.

Возле ее палаты стояли корзины с цветами. Добавив к ним еще одну, Аён зашла внутрь. Амара чувствовала себя значительно лучше, чем еще месяц назад, но пока не могла беседовать подолгу и бо́льшую часть дня спала. В короткие перерывы между сном она говорила очень медленно и неразборчиво, так что даже электронный переводчик не помогал. Поэтому общаться приходилось через Наоми.

– Амара, теперь много людей верят в существование Илима. И в то, что растения, которые были там культивированы, попали во внешний мир благодаря вам.

Слышала ли она слова Аён? Амара задремала, но на лице ее застыла улыбка, отчего Аён поняла, что приехала сюда ненапрасно.

Аён с Наоми сели за столик в кафе возле больницы. Потягивая кофе, женщина смотрела в окно.

– Последние несколько лет мы с Амарой не очень ладили. В какой-то момент она сама перестала верить в существование Илима. Люди переубедили ее. Ведьмы, которые чудесным образом находили целебные травы в умирающем мире и с их помощью исцеляли людей… Не очень-то подходящее для нас определение. Но Амара только сильнее злилась, если я пыталась ее переубедить. Мне казалось, что отрицать прошлое значило не верить в самих себя. А вчера я снова заговорила с Амарой про оранжерею. Сказала, что теперь это не только наша история. Что мы несем ответственность и за память обо всех остальных жителях Илима. Подумав, она согласилась со мной. Спросила, как поживают Чису и Хару.

После этих слов Наоми на некоторое время задумалась, а потом продолжила: