Орден

— И я его уже сделал.

— Дело твое. Но предупреждаю — там я ничем не смогу тебе помочь. Я даже не знаю, что именно ты там встретишь.

— Не в первый раз.

— Да нет, подобное как раз в первый раз будет, — задумчиво проговорила цыганка, и добавила кое-что совсем странное: — ни в одной попытке не было ничего подобного, может в этом и причина… — заметив, что я прислушиваюсь к её словам, цыганка оборвала фразу и быстро перевела разговор: — Запомни одно — там все не то, чем, кажется и даже ты сам.

— Там это где?

— В иллюзорной реальности[70]. Подобные вещи сами по себе могут быть опасны, а уж созданные демонами… Не передумал?

— Нет.

— Тогда удачи. Тебе она явно понадобится.

Цыганка просто исчезла. А меня вдруг потянуло в сон, да так сильно, что я не мог этому сопротивляться…

Но кто же она такая… предлагала мне отказаться от Феникс… можно подумать, я сам смогу долго прожить…

Ветер окончательно озверел. От холода я уже не чувствовал ни рук ни ног. И шел я лишь потому, что из чистого упрямства верил, что все вокруг лишь иллюзия.

Антарктида… суровая и прекрасная ледяная страна. Место, где на тысячи километров нет ни людей, ни зверей. Место, где можно оказаться в полном одиночестве…

— Воронье нам не выклюет глаз из глазниц! — прохрипел я, делая еще один шаг. — Потому что не водится здесь воронье!

Ветер завывал на ухо — все бессмысленно, ты идешь по кругу. Холод лишал последних сил и говорил — сил тебе не хватит. Снег цеплялся за ноги и шептал — приляг отдохнуть немного, это ведь всего на пару минут, отдохнуть, а потом пойти опять…

— Кто не верил в дурные пророчества!

Еще один шаг вперед.

— В снег не лёг ни на миг отдохнуть!

И я наконец-то вспомнил последние слова песни:

— Тем наградою за одиночество должен встретиться кто-нибудь![71]

Антарктида… самый безлюдный континент. Кого тут можно встретить?

За спиной, сквозь завывание ветра я услышал шум двигателя и приглушенное лязганье. Обернувшись, я увидел как из снежной метели, рыча и фыркая как зверь, выползает, взрывая гусеницами снег, самая прекрасная машина на свете, чудо советского машиностроения — «Харьковчака»[72].

Я стоял, не зная чего ожидать дальше, а антарктический вездеход прополз мимо меня и остановился. Оранжевый, как и полагается, весь облепленный снегом с цифрами 22 на борту и надписью САЭ. Дверь открылась.

— Садись дарогой, подвезу, — с характерным акцентом крикнули мне.

Усмехнувшись, я забрался внутрь и отряхнулся от снега. Внутри было все как в фильме «72 градуса ниже нуля», чему я совсем не удивился. Поразило меня другое — передо мной стояла, грустно улыбаясь, Арихико. Девушка была все в той же самой черной юбке до колен и белом свитере.

— Ты…

— Я. Хотя ты в это не поверишь и правильно сделаешь, ты сейчас никому не должен вер…

Я молча шагнул к ней и крепко обнял. Арихико, постояла немного и в ответ обняла меня. Так мы и стояли, обнявшись, пока снаружи ревел бессильный ветер.

Интерлюдия

Сергей закрылся в кабинете и отключил телефон, чтобы никто не мешал. Ножом надрезав руку, он начал кровью писать руны на зеркале.

— Опять ты, — не оборачиваясь, произнес он.

— Да, опять я, — приятным женским голосом ответили ему.

Сергей повернулся и посмотрел на появившуюся в закрытом кабинете женщину. Светловолосая, стройная, в необычном белом наряде и с пронзительными голубыми глазами, в которых стыл лед веков.

— Ты не сможешь им помочь, — негромко сказала странная женщина. — У тебя своя роль в этой истории.

Сергей мрачно взглянул на женщину и взял из её рук карту Таро, на рубашке карты была нарисована руна Иса.

— Лед… — произнес Сергей и перевернул карту. — Правосудие.

— Да. Ты не сможешь помочь Игорю, но можешь сделать то, что он сам делать не должен.

— И то, что я сам умею делать лучше всего, — равнодушно добавил Сергей. — Но может, ты все-таки начнешь давать ответы?

— Скоро, — кивнула женщина. — Осенью этого года. Скорей всего в октябре.

— Почему не сейчас?

— Потому что я не могу вмешиваться открыто. Пока еще не могу.