Вы плакали навзрыд и голосили,уткнув глаза и нос в моё плечо,и благосклонность к вам мою просиливернуть назад, целуясь горячо.Но я надменно высился над вами,угрюмый, как Тарпейская скала,и распинал вас страшными словами:"Моя любовь навеки умерла".Не помню, сколько длилась эта сцена,быть может час, быть может, целых три,но я прервал ее, позвав Колена -слугу, чтоб тот довел вас до двери.Вы ничего Колену не дарили,как прежние любимые мои,ни денег, ни шампанского бутыли,поэтому Колен воскликнул "Oui!"И поспешил исполнить приказанье,подал манто и вытолкал вас прочь.Через балкон неслись ко мне рыданья,тревожившие пасмурную ночь.Потом вдали раздался визг клаксона,и вас домой помчал таксомотор.Я помахал вам ручкою с балкона,поймав ваш жалкий увлажненный взор."Ну что ж, гордиев узел перерублен, -подумал я. - Теперь - к мадам NN!""Месье, ваш туалет навек погублен!" -вдруг возопил мой преданный Колен.Я взгляд скосил на белую рубашкутончайшего льняного полотна:размером с небольшую черепашкутемнел на ткани силуэт пятна.Последняя приличная рубаха,теперь, увы, таких не отыскать,уносят волны голода и страхакупцов и швей, обслуживавших знать.В империи разбои и упадок,шатается и балует народ.Призвать бы немцев - навести порядок,смутьянов выпороть и вывести в расход.Увы! Моя последняя сорочка!Куда я в ней теперь смогу пойти?А у мадам NN шалунья-дочкане прочь со мной интрижку завести.О это макияжное искусство!О эти тени, тушь, румяна, крем!Зачем, зачем вы красились так густои говорили глупости, зачем?Будь проклята навеки та блудница,шумерка или римлянка она,что первою намазала ресницыэкстрактом из овечьего г....!О Боже, Боже! Как я негодую,как ненавижу красящихся дам!Колен, найди мне прачку молодую,и сердце, и бельё - всё ей отдам.