Орки: Легенды возвращаются. Часть 1

Я киваю ему, с трудом складывая непослушные пальцы в знак принятия поручения, последнего поручения моего народа, и иду дальше. Узкий проход, прожженный в монолите камня, ведет меня все глубже, и на моем теле начинают вопить еще не умершие клетки всех трех слоев кожи, в другое время я бы и сам осветил себе путь, но сейчас — это только боль.

Чем ближе я подхожу к центру, тем сильнее я ощущаю потоки энергии, что электризуют воздух прохода, что мерцающими волнами света пробегают по стенам, устремляясь вниз. Мои сердца гулко бьются и едва не останавливаются, когда я вхожу в открытый проем.

Зерно в своем ложе. В сполохах света я спускаюсь к нему и, положив передние лапы на два иссиня черных пилона, замираю в позе почтительного ожидания. Мгновение ничего не происходит, и наконец приходит ответ на запрос.

Я опускаю голову и жду. Знаю, что сейчас надо мной светятся символы, и Зерно решает судьбу, мою и моего народа. Тонкий, на грани слышимости звук, и я поднимаю глаза.

Через безумные сполохи кружащейся энергии нашего мира, черпаемой Зерном прямо из его центра, мне в душу смотрит множество глаз. Странных глаз, пронизывающих и бесстрастных.

Мимолетно мазнув по мне, мгновенно измерив и оценив все, что сделал я, все, что сделали мы, все, что сделал весь мой народ и каждый из нас, они одни за другими гаснут, не дав ответа.

Меня начинает трясти от ужаса, все напрасно!!!

И только одна пара глаз, мгновенно надвинувшись, просто разбирает меня на вопящие от боли капли крови, и, уже не имея глаз, я вижу, как на меня накатывает светящаяся стена мантии Зерна, гонящая перед собой волну все уплотняющегося воздуха.

Глава 4

Река Малого Хребта. Час ходу по течению до Лагеря людей захваченного обоза.

Все еще Ходок.

Я открыл глаза от ощущения, что меня с ног до головы окатило холодной водой.

Проморгавшись, понял, что так оно и есть.

Грохот ревущей воды, холодные брызги и регулярное ныряние в такие же холодные волны, перекатывающиеся через скрипящий и стонущий, грубо связанный плот, из не ошкуренных бревен.

Они скрипят и трутся друг о друга, заливаемые водой, что бурными, холодными фонтанами бьет между бревен, регулярно влетая почти целиком в воду, заливая мне лицо.

У меня есть лицо и у меня есть мои руки!!!

С трудом, буквально перебирая пальцами по своему телу, попутно поняв, что я крепко привязан к плоту, дотянулся до лица и стер залившую глаза воду.

Сил повернуть или приподнять голову уже не осталось, так что, вновь проморгавшись, я уткнулся в пару других глаз.

На меня, часто моргая и стряхивая воду с ресниц, смотрел Чада, осунувшийся, с лицом серого цвета, он кривил губы в счастливой улыбке и попытался что-то мне сказать. У него на губах пузырилась кровь, я отметил про себя, что она не была густой или яркой, его грудь перетягивала старательно сделанная тугая повязка. И он, кривясь лицом, все пытался и пытался мне что-то сказать.

Я попытался ему ответить, советом помолчать и поберечь силы, и сам понял, что не могу шевельнуть губами. Дикая, охватывающая все мое тело слабость, сопровождающая каждое мое, самое малое, движение тошнотой и головокружением, периодически закрывающая глаза покрывалом короткого беспамятства не позволила мне даже шевельнуть и без этого задубевшими от холодной воды губами.

Он тоже бросил попытки что-либо сказать и просто потянулся рукой. Раз за разом, роняя ее от слабости на плот и вновь закусив губы, с трудом шевеля пальцами, царапая бревна, все тянулся и тянулся.

Мы оба с напряженным вниманием наблюдали за этой битвой руки. И дружно еле слышно выдохнули, когда он дотянулся до меня. Я почти не почувствовал его прикосновения, но постарался ему одобрительно оскалиться, сумев только слабо дернуть уголком рта. Поняв, что одобрение не получилось, собрался с силами и, как мне показалось, бодро подмигнул ему. Он еще чаще заморгал и, закусив губы, еще больше посерев, поднял руку и сразу же ее уронил. Над ним склонилась тень, полностью перекрыв мне обзор, а через мгновение все закрыло мокрое лицо Аи, вглядывающейся в мои глаза. Я уже более уверенно ей подмигнул, и она расплылась в счастливой улыбке. Её кто-то теребил, пытаясь отодвинуть, но она молча отпихивалась и все смотрела на меня. После чего отодвинувшись, запрокинула лицо и протяжно взвыла.

— Он жииииив!!!!! — ее крик подхватило еще несколько глоток.

После чего я снова вернулся в мир. Меня отвязали. Мою голову приподняли, держа в несколько рук, и Ая стала поить меня всем, что она нашла в моей сумке. Пытаться сопротивляться не было смысла, и я покорно глотал все, что она в меня пихала, успев подумать, что дар знахарки ей от матери не передался.