Ороро

Ингрэм не отвечал – не до того было. Одной рукой он лихорадочно рылся в сундуке с настойками, пахучими целебными мазями и растворами. Кровь залила одежду, пол и останавливаться не спешила. Сжать края раны, соединить разрубленную ладонь не представлялось возможным – Ингрэм даже дотронуться до нее не мог, боялся, что потеряет сознание от боли. Наконец, он нашел необходимое. Зубами раскупорил нужную склянку, вылил содержимое на руку. Жидкость зашипела, руку обожгло так, будто он засунул ее в огонь и удерживал там. Ингрэм не помнил, заорал или нет. Его трясло и выворачивало, мир завертелся, кажется, он даже стукнулся лбом об пол и услышал в отдалении, будто сильно хлопнули дверью. Он знал, что это состояние длилось совсем недолго, хотя для него тянулось длинными минутами. Он задышал медленней, успокаиваясь. Ошпаренная остановкой крови рука мелко-мелко дрожала. Ингрэм сглотнул скопившуюся во рту кислую слюну, кое-как сел на задницу, внимательно рассмотрел распиленную между безымянным и средним пальцем ладонь. Потрогал левой рукой – не больно, раненая рука будто онемела. Попробовал пошевелить пальцами. Слушался только большой. Не давая себе расклеиться, Ингрэм полез в сундук за бинтами. Перед глазами плыли разноцветные пятна, уши словно заложило. Действие кровоостанавливающего зелья заканчивалось через несколько минут, за это время нужно было успеть хорошенько перевязать руку и поспешить в деревню, где ему бы помогли.

– Ороро, – хрипло, с трудом выговорил Ингрэм. Откашлялся. – Ороро! – Не дождавшись ответа, он медленно огляделся, поискал его мутными глазами. Но Ороро исчез.

Он перевязал руку, глотнул несколько зелий, которые помогли бы ему продержаться по дороге в деревню, запасся еще парочкой склянок с кровоостанавливающим и поспешил в дорогу. Он не успел далеко уйти от дома, как ему встретились запыхавшиеся Ороро в человеческом облике и Анн. Ингрэм ничего понять толком не успел, как уже очутился дома в постели, а его рукой занялись.

– Вот так, все хорошо, – тоном своей матери, проворковала Анн, сделав последний узелок на бинтах. Поправила ему подушку и поднесла кружку к его губам. – Попей, это целебный настой. Через два дня уже совсем поправишься.

– Еще бы, – хмыкнул Ингрэм, с удовольствием пользуясь ее заботой. – От таких пустяков было бы глупо помереть.

– Не храбрись, это не пустяковая царапина.

– В первый раз такое. Всегда работал аккуратно, а тут…

– Со всеми бывает, да ты и сам почти управился, я, по правде, не ожидала – Ороро мне такого нарассказывал, что я думала, что ты руку себе отрубил и лежишь, умираешь.

Они рассмеялись. Ороро, все это время беспрекословно выполнявший ее указания, стоял рядом, мрачно насупившись, и молчал.

– Меня не напугать страшными ранами, – прихвастнула Анн. – Я и маме помогала, когда на деревню нападали, когда я еще маленькой была. Каких только ран не насмотрелась! А вот Ороро испугался.

– Вовсе нет!

– Испугался-испугался! Трусишка!

– Я… – Ороро хватал ртом воздух и краснел. – Я просто не силен в магии исцеления!

– А ведь это самое важное, что нужно первым делом изучить, – нравоучительно изрекла Анн. – Ты вроде такой способный, а элементарного не умеешь, как же это мать тебя не научила?

Ороро покраснел еще сильнее, черные глаза его вспыхнули злостью.

– Я так и не понял, почему Ороро привел тебя, – поспешил вмешаться Ингрэм, – а не твою мать или Мэриэль, или…

Анн со смешком посмотрела на Ороро и пожала плечом.

– Взрослых все равно дома не было. Отец по делам уехал, мать позвали соседи – кто-то опять рожает. Очень много детей появилось, прям беда. – Она оперлась кулачками о бедра и вздохнула утомленно, совсем по-взрослому. – Меня оставили за домом и братишкой присмотреть.

– Ты оставила Борея одного? – От удивления, Ингрэм привстал с кровати.

– Да нет же, он на крыльце спит.

– На крыльце, – тупо повторил Ингрэм.

– Маленький Бо спит рядом с козленком, они оба – как маленькие козлята, – фыркнула Анн. – Такие милашки! Нет, Ингрэм, не вставай, нууу! – заныла она, когда Ингрэм, не обращая на нее внимания, все же встал.

Он внимательно осмотрел аккуратную повязку, которую наложила Анн. Повязка была добротная, пропитанная приятно пахнущей мазью. Такой в его запасах не водилось, наверное, с собой принесла.

Отпивая горький настой из кружки, он наблюдал, как Ороро и Анн прибирают последние следы устроенного беспорядка. Там и сям лежали куски окровавленных тряпок, бинты, ошметки ниток – Анн магией исцеления срастила кости и мышцы, сколько смогла, зашила рану, наложила шину. Ингрэм знал, что нельзя часто использовать целительную магию, иначе тело перестанет само восстанавливаться. Он помнил, как часто его исцеляли на войне, но смолчал – лишь поблагодарил Анн за помощь.

– Ингрэм, впредь будь осторожней, – напутствовала она, собираясь возвращаться домой. – Когда вырасту, выйду за тебя замуж и буду за тобой приглядывать и лечить, а пока, пожалуйста, не вздумай помереть.

Обалдевший от ее заявления Ингрэм прикусил губу, чтобы не расхохотаться.

– Я провожу тебя, – вызвался Ороро.