Орудия Ночи. Жестокие игры богов

– Теперь я поем. Посплю. Привыкну к свободе. Надежда помогает мне исцелиться. Как смогу – снова наброшусь на Анну и ее псов.

– Милая моя, ты же можешь погибнуть. Взгляни на себя.

– Сочия, я буду биться, пока меня не прикончат.

– А если победишь?

– Что?

По всей видимости, такой вариант развития событий Кедле в голову не приходил.

– Побеседуй с нашей необычной союзницей. Она собирается предложить кое-что занимательное. А я еще посплю. Скоро пора будет возвращаться в Антье, а то еще Гилеметта возомнит себя настоящей графиней.

Сочия опустилась на крышу дома Арчимбо. Отец Кедлы уже поджидал ее. Он был встревожен и растерян. Раульт-младший только что принес дедушке немного еды и крепкого горького чаю. Когда Сочия сменила обличье, мальчик совсем не испугался, но весьма заинтересованно разглядывал ее, пока она не оделась.

Раульта-старшего это зрелище тоже привлекло.

– Вы видели маму? – спросил мальчик.

– Видела. Мы ее вызволили из рук злодеев. С ней все хорошо. – Глядя поверх головы Раульта на его деда, она добавила: – Тяжко Кедле пришлось. Лошадь упала на нее и раздробила ей ногу. Но она поправится.

Было видно, как после этих слов у старика словно гора с плеч свалилась. Казалось, ему теперь и умереть не страшно.

– Нужно отправить вас назад в замок, – сказал он, взяв себя в руки. – Гилеметта и Эскамерола больше не могут притворяться, что вы больны.

– И правда. Пора обратно в пекло. Но сначала пару дней посплю.

– Это вряд ли. Мы очень боялись, что вы еще на день задержитесь и пропустите встречу с послами королевы Изабет. Гилеметта бы не сумела их обмануть даже с помощью совершенного.

Значит, брат Свечка помогал ее прикрывать. Хитрый старый хлопотун.

Сочия недоумевала, с чего это вдруг явились послы, но слишком устала, чтобы расспрашивать Раульта. Ей хотелось лишь одного – поскорее нырнуть в мягкую постель.

Но она чуть задержалась, чтобы предупредить Арчимбо:

– Мальчишка видел то, о чем никому нельзя рассказывать. Сможешь сделать так, чтобы он держал язык за зубами?

– Конечно, госпожа. Не сомневайтесь.

– И сам все забудь.

– Ни слова никто от меня не услышит. Но воспоминание об этом я буду лелеять, – насмешливо улыбнулся старик.

Сочия фыркнула.

Графиня твердо намеревалась успеть, а Эскамерола и Гилеметта обещали ее разбудить, но, несмотря на все это, она проспала и опоздала на аудиенцию с навайцами. Ни Бернардину, ни брату Свечке задержать королевских послов не удалось.

Вся делегация ждала, послы злились. Сочия торопливо вошла в зал. Одевалась она впопыхах, и наряд ее был небрежен. Поесть графиня не успела и вообще выглядела так, словно явилась выполнить свои обязательства, несмотря на тяжелую болезнь.

В нескольких шагах от трона для аудиенций Сочия остановилась. Она узнала одного из королевских посланцев – Эркюль Жуом де Седилья, граф Арун-Тетарский, один из могущественнейших вельмож Наваи, обласканный королевой полководец.

Но несмотря на все титулы, возглавлял посланцев не граф Эркюль, а граф Дигрес Алпликово, ближайшее доверенное лицо Изабет, ее советник и генерал. Ходили слухи, что после гибели короля он стал для королевы не только советником. Ни для кого не было тайной, что Алпликово королеву боготворит.

О чувствах Изабет мало кто знал. При жизни короля Питера не случилось ни одной скандальной истории.

Сочия задрожала. Раз явились такие люди, значит это не обычная встреча, где ее для виду будут журить за вызывающее поведение. Дело серьезное.

Аудиенция проходила в Антье – при дворе самой Сочии, но графиня была ниже по положению, чем оба дирецийских графа. Она изо всех сил старалась никого не оскорбить.

И горячо молилась про себя: только бы не навлечь на себя гнев королевы, ведь сейчас волеизъявление Изабет решит ее судьбу. Личная война Сочии с Арнгендом вряд ли печалит Изабет, ведь та и сама еще не отомстила за гибель Питера.

Брат Свечка держался поближе к графине и помог ей усесться, когда было покончено с обычными церемониями. В его присутствии ей было легче сосредоточиться.

– Не волнуйся, – прошептал монах. – Новости хорошие.

Когда все заняли отведенные этикетом места, граф Алпликово сделал знак графу Эркюлю, и тот выступил вперед и преклонил колено, изумив этим Сочию. На вытянутых ладонях преподнес он ей свиток пергамента, перетянутый алой лентой и запечатанный темно-красным воском с оттиском навайской королевской печати.

Значит, послание от самой королевы. Возможно, она даже собственноручно его написала. Изабет славилась своим каллиграфическим почерком и не упускала возможности его продемонстрировать.

– Открывайте же. Прочтите! – хором воскликнули граф с монахом.

Сочия потянула было за алую ленту, но Свечка прошептал:

– Нужно развязать.

Конечно же, просто стащить ленту со свитка, да еще не с того конца, – плохая примета.

Графиня мало имела дел с дипломатическими тонкостями и плохо знала связанные с бумагами суеверия.

Все ждали с нетерпением, пока она прочтет.

Нет, этого не может быть!