Оруэлл: Новая жизнь

Саутволд, где Блэйры обосновались осенью 1921 года, расположен на побережье Северного Саффолка, на полпути между Лоустофтом и гораздо более благородным курортом Олдебургом. В те времена существовала ветка железной дороги, обслуживающая небольшую станцию на окраине города, и именно с этого перевалочного пункта за несколько дней до Рождества Оруэлл отправился пешком на расстояние около полумили до нового жилища своих родителей. Дочь священника" описывает главную магистраль якобы вымышленного Кнайп-Хилла как "одну из этих сонных, старомодных улиц", которая примерно через двести ярдов поворачивает и образует "крошечную рыночную площадь, украшенную насосом, ныне не действующим, и изъеденной червями парой колодок", а с одной стороны - "Собаку и бутылку, главный трактир города". Если оставить в стороне колодки, которые находились возле приходской церкви, то это Саутволд, каким он был в 1920-х годах, вплоть до мясной лавки, которая доминировала в дальнем конце. Номер 40 по Страдброк-роуд, первый из четырех домов, в которых Блэйры жили в течение следующих двадцати лет, находится в паре сотен ярдов слева, параллельно фасаду, в двух шагах от маяка и в двух шагах от Крейгхерста, ночлежки мистера Хоупа, расположенной на ветреном углу в виду моря. Это был основательный дом со средней террасой, так регулярно перестраивавшийся в последующие годы, что его первоначальные размеры невозможно восстановить, но вполне достаточный для семьи, численность которой вскоре должна была сократиться до трех человек.

Старомодный, усыпанный гравием пляж, приютившийся под широким небом Восточной Англии и регулярно снимаемый саффолкскими художниками школы Уилсона Стира, Саутволд был очень похож на место Блейеров: рабочий город, с гаванью и некоторым количеством легкой промышленности, но также и колония для пенсионеров, среди двух тысяч жителей которой было много англо-индийцев. Кнайп Хилл известен своим заводом по производству сахарной свеклы, но главным работодателем Саутволда была пивоварня "Аднамс", расположенная за отелем "Лебедь", и запах солода витал над улицами от рассвета до заката. Будучи пожилой парой среднего возраста и нежного происхождения - Ричарду было уже около шестидесяти, Иде - около пятидесяти, - старшие Блеры быстро включились в жизнь города: Ричард, известный как Дик или Тоби, как столп клуба Блайта; Ида как любительница собак и организатор вечеринок бриджа. Если среди подростков возраста Оруэлла было мало желающих составить ему компанию, то его непременно познакомили с мальчиком по имени Деннис Коллингс, сыном городского врача, который жил через пару улиц на Норт-Парад. Блэйры также подружились с двумя соседями по Страдброк-роуд - Жаксами, жившими в доме № 39, у которых была симпатичная дочь-подросток по имени Элеонора, и Пулейнами - овдовевшей матерью и ее сыном-барристером Колином - в доме № 19. Некоторые из этих знакомств, как оказалось, повлияют на дальнейшую жизнь Оруэлла.

Филипп Хоуп, которому было поручено подготовить его к экзаменам в индийскую полицию, преподавал в колледже Дулвич, где он имел репутацию превосходного классика. Мало кто мог соперничать с ним в обучении мальчиков стихосложению и прозе, - вспоминал один из бывших учеников, - и мы часто были заворожены скоростью и блеском, с которыми он давал версию за версией того, как предложение или строчку можно перевести на греческий или латынь". На Оруэлла, как на человека, который с зевотой проходил классическую программу обучения в Итоне, эта рекомендация, вероятно, не произвела бы впечатления. С другой стороны, тот факт, что Хоуп за двадцать лет до этого преподавал одному из его великих литературных героев, П. Г. Уодхаусу, должен был сыграть в пользу его наставника. В 1920-е годы множество мальчиков-подростков посещали такие заведения, как Крейгхерст, чтобы подготовиться к университету, гражданской службе или армии, но есть ощущение, что Оруэлл начал исчезать из мира , который он и они когда-то знали. Такие сверстники из Итона, как Коннолли, Даннройтер и Майнорс, вскоре отправятся в Оксфорд и Кембридж, где их ждала блестящая карьера в журналистике, юриспруденции и академических кругах. Оруэлл провел весну 1922 года в аудитории с видом на серое Северное море, где, помимо латыни и греческого, его обучали основам математики и свободного рисования. Будикомы тоже ушли из его жизни, хотя он поддерживал связь с Проспером по почте (фраза "Миллионы людей на этих каторжных съемках - по крайней мере, трое из них" вошла в семейную легенду) и проводил часть своих пасхальных каникул в Куарри Хаус. В своей санированной версии их отношений Джасинта, похоже, больше интересовалась французским мальчиком по имени Андре, который жил у Будикомов, чтобы улучшить свой английский, но есть упоминание о том, что Оруэлл отбивал боксерскую сумку Проспера и учился ездить на мотоцикле.