Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг

Уязвимость Города осознавало и русское правительство. В ноябре 1700 г. туда был отправлен воевода Алексей Петрович Прозоровский с инструкциями об укреплении обороны – эти «наказные памяти» сводились к содержанию вооруженных караулов, подновлению городских укреплений и сбору ратных припасов, а также досмотрам иностранных судов стрельцами в устье Двины [853]. И уже 18 декабря было указано «у города Архангелсково, на Малой Двинке речке, построить крепость вновь, ситадель на тысячю человек, чтоб в ней с магасейными запасными дворами вышеписанному числу людей быть было удобно»

[854]. Указ был получен лишь 17 января следующего 1701 г., и, несмотря на зимнее время, сразу же начались работы по заготовке стройматериалов и сбору рабочей силы. Чертеж цитадели, подготовленный инженером-иноземцем Яганом Адлером, оказался неудовлетворительным; только 14 марта для создания чертежа и руководства работами был отправлен участник Азовского похода [855]

бранденбургский инженер Георг Эрнест Резе («Егор Резен»), который спроектировал квадратную в плане крепость с четырьмя бастионами по углам, фосебреей и мокрым рвом. Фактически строительство Новодвинской крепости началось лишь 2 мая; для «приему каменных и всяких припасов и над… работными людьми для досмотру» был приставлен стольник из Москвы Селивестр Петрович Иевлев; ежедневно в работах принимали участие от 500 до 1800 двинских жителей [856]. Активное содействие строительству оказывал ресурсами своей епархии архиепископ Холмогорский и Важский Афанасий.

В середине июня стали приходить сведения о шведской экспедиции в Белое море. 13 июня о ней стало известно в Москве «по подлинным из-за моря вестовым письмам», но царские письма воеводе и архиепископу с этой новостью достигли Архангельска лишь 25 и 26 июня. К счастью, Прозоровский узнал об угрозе раньше, 14 июня от купцов – в Голландии сведения о шведских кораблях стали известны через Данию еще в мае [857].

Ко времени получения этой информации крепость не могла быть готова, на какую-то высоту был поднят лишь один, ближний к фарватеру, бастион, а остальные существовали в лучшем случае в виде фундамента. Поэтому для скорейшего укрепления позиции были возведены две артиллерийские батареи из туров и редут для солдат рядом с крепостью и батарея на противоположном берегу Малой Двинки, всего 30 орудий. Другие рукава Двины было велено перекрыть затопленными барками или вбитыми сваями; были убраны навигационные знаки, готовилось также боновое заграждение (скрепленные цепями бревна) и брандеры.

15 июня шведы захватили в море ладью с рыбаками, из которых кормщика Ивана Ермолаевича Седунова («Ивана Рябова») под пытками заставили служить лоцманом для проводки кораблей через двинское устье к Архангельску. Днем 25 июня у Мудъюжского острова к отряду для досмотра подошел на лодке караул солдат с капитаном Николаем Тихоновичем Крыковым; представляясь английскими купцами, шведы приняли русских на борт, но потом обезоружили; среди плененных был переводчик Дмитрий Борисович Попов. Толмач сообщил шведам о строительстве новой крепости, что стало для них неприятным сюрпризом, однако дезинформировал противника относительно силы гарнизона и готовности укреплений. На военном совете у командора Карла Хенрика Лёве было принято решение атаковать крепость, уничтожить ее и двигаться дальше на Архангельск. Вперед был отправлен отряд из кораблей с малой осадкой – одной шнявы и двух галиотов (в русских документах они обозначены как яхта и фрегаты), общим вооружением 19 орудий и численностью команд и десантных партий более 120 человек. Под французским и английскими флагами они появились перед крепостью поздно вечером (белой ночью) того же дня, 25 июня.

В крепости за старших находились «солдатский голова», полковник Холмогорского гайдуцкого полка Григорий Никитич Животовский со стольником Иевлевым и инженером Резе. Животовский, не посоветовавшись с ними, отправился на карбасе для досмотра судов; пристав к борту, гребцы увидели спрятавшихся шведских солдат и пушки и быстро отвалили. На раскрытых «воровских» кораблях тут же подняли шведские флаги, открыли огонь и пустились в погоню за русской лодкой. В первые мгновения метким выстрелом был убит командир шведского корабля, а залпом бывших наготове шведов – шесть русских. Карбас с раненными и убитыми стал на веслах уходить от неприятельских шлюпок; в какой-то момент, чтобы укрыться от пуль, Животовский с подчиненными подняли один борт, притопив другой. Затем они по мелководью вышли на берег к крепости; шведам же достался брошенный карбас. Тем временем шнява и один галиот налетели на мель, и только третий галиот остановился неподалеку на плаву. По признанию Ивана Седунова, это он навел шведов на мель, за что был расстрелян вместе с толмачом Поповым, но был лишь ранен и смог спастись.