Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг

В распоряжении Петра от 2 июня 1714 г. относительно приморских крепостей подчеркивалось, что, в отличие от сухопутья, на море при благоприятном ветре противник может появиться неожиданно и застать гарнизон врасплох. Поэтому на батареях следовало круглосуточно держать часть людей с офицерами, а пушки иметь заряженными (порох из них еженедельно вынимали и просушивали). Сигналом тревоги должен был служить тройной залп орудий и красный флаг на батарее; по нему все воинские люди становились с оружием на свои места, а пролив между купеческой гаванью и Кроншлотом перегораживали рогатками (бонами). На случай нападения военных кораблей пушки были заряжены ядрами, а чтобы салютовать мирным судам холостыми выстрелами, ядра обвязывали веревочками – так их можно было вынуть из ствола[869]. Еще в инструкции 1704 г. оговаривался порядок ведения пушечной стрельбы – неприятельские корабли следовало подпустить поближе и «не спешить стрелбою, но так стрелять, чтоб по выстрелянии последней [пушки. – Б. М.], первая паки была готова и чтоб ядер даром не терять»

[870].

Третий пример нападения на русские приморские крепости относится к другому русскому морю – Азовскому. Обращение к этому, явно второстепенному, театру военных действий позволит нам узнать о защитниках южных рубежей петровского государства, их противниках и способах ведения войны. В 1711 г. сложилась угроза для строившихся с 1696 г. укреплений на Азовском море. В январе 1711 г. из Константинополя пришли вести о том, что турки готовились к нападению на царский флот в Азове и Таганроге: «Турки посылали шпиг к Азову и Таганрогу, проведать, как мочно осадить флот Царского Величества; который возвратился и сказывал: малолюдством взять не мочно, понеже с одной стороны великая стена, а с другой крепко караулят; доведется приступить с малолюдством татар и обойти кругом, и стрелять издалека огненными стрелами, сиречь артифициальными, и здесь [в Константинополе. – Б.

М.] такие стрелы готовят»[871]. Когда к июлю турецкий флот подошел к Азову, адмирал Ф. М Апраксин распряжался подготовкой берега к обороне; в частности, из Семеновского шанца на Миусском устье вывел солдат (оборонять «такое великое и пустое место» было невозможно), и «которые были казацкие малые жилища все пожог при себе»[872], – сообщал адмирал царю 14 июля 1711 г.

Сведения об атаке и об отражении турецкого десанта вблизи укрепления Троицкого (совр. Таганрог) содержат «Вседневные записи» конторы вице-адмирала К. Крюйса.

«22-го числа [июля. – Б. М.] в воскресенье по утру, подошел весь неприятельский флот на парусах; ветр – от норд-веста с хорошею погодою; галеры в 8 верстах на якорь стали, а полугалеры больше к вестной стороне кораблей, посреди фарватера.

Того-ж утра в 7-м часу пристали их контрабаши к Павловскому мысу, а бригантины придвигались крепко и, прошед Павловское, стали от Троицкого посаду на пример с большую версту, где неприятель на берег почал выходить и учинили лагерь на горе.

Все сие неприятельское запинание, також выход на землю, и нас не оставило даром. Близ двух батальонов инфантерии под командою полуполковника Броувера, да при нем 1300 казаков, как конных, так и пеших, повелено идтить за посад и взять пост и неподалеку от неприятеля их смотреть, промеж тем большая доля бригантин носом в линии к берегу стояли и непрестанно по наших из пушек били.

Час за полдень наши охотники схватились с несколькими неприятельскими людьми и убили двух турок, да живьем взяли одного, который нам сказал, что вышли на берег, чая взять сие место. Допрося, поехал господин великий адмирал купно с несколькими охотники из города, имея при себе 4 полковых пушек, и вышепомянутою силою прямо пошел на неприятеля; и неприятель с великой конфузии чрез главу мусил с горы переваливаться и убегать в свои суды. Чаем, что оных несколько и потонуло. Промежду тем наши 4 пушки с доброю прибылью к неприятелю играли, дондеже могли достать. За час до захождения солнца неприятель со всеми от берегу отступил; а как я считал, было 170 судов, которые в остной стороне или промежду нами и их флота на якорь стали; может быть то для отдыхания, с великого труда. Зело весело смотреть такое великое число, в непорядке отступая.

Того-ж месяца 23 числа по утру главнейшие неприятельские повелители с кораблей, галер, бригантин несколько выстрелов из пушек чинили и у них флаги распущены; бригантины, кончебаши, которые вчерашнего числа к берегу пристанище чинили, все к своему главнейшему флоту под пушки приближились»[873].