Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг

В письме Крюйса царю от 23 июля 1711 г. упомянуто, что «сколь скоро неприятель стал збираться, г-н великий адмирал вообще с г-ном губернатором по валу, по бастионам и по прочим местам сами, где надлежало, везде своими персонами были до времени, дондеже неприятель отступил»[874]. Сам же адмирал Апраксин так описал бой у Троицкого шанца 22 июля и свое участие в нем: «Мы обще с г-ном виц-адмиралом, сколько возмогли, управлялись на крепости. Потом, в надеянии милосердия Божия и счастия Вашего Царского Величества, отправил я два баталиона солдат с полуполковником Брауром, да с майором Квашниным-Самариным, придав четыре полковые пушки, и при них-же донских и азовских казаков человек без мала тысячу, и за ними для лучшего осмотрения с г-ном губернатором Толстым последовал сам. 14 усмотрел, что с Божиею помощию неприятелям препятие чинить мочно, велел наступать просто, в котором наступлении мы от неприятеля трактованы пушечною стрельбою довольно, однако-ж Божиею милостью без повреждения; и как начали приближаться, турки с берегу начали уступать в суды, и как приступили на неприятельское место и начали стрелять из пушек, то все, как возможно, стали от берегу отгребать и, отгребши, стали в такой дистанции, что пушки доставать не стали; поставя фуркаты в линию, стреляли из пушек и было всего между нами действа часа два»

[875].

Некоторые штрихи к описанию турецкого флота добавляют сведения, полученные от его чинов. Взятый в плен «турченин» Ахмет был «распрашиван и в застенке подымай, и сказал», что, несмотря на первоначальную установку высаживаться лишь дождавшись прибытия конницы и пехоты, командир галерного флота Мустафа-паша «велел с галиотов и с бригантинов и с канчабашей выходить на берег людям по половине; с которых выбралось на берег до половины дня с 2000 чел. без пушек… И как сберутся, пойдут землею добывать Троицкий, а достальные со флота [т. е. с моря. – Б.

М.], для того, по ведомостям от взятых русских людей, что будто в Троицком пушек и людей малое число». Турок Ахмет также слышал «на бегу от своей братьи, что шведы начальные люди, которые есть в Троицком, сего числа прислали с конными казаками к некрасовцам письмо, что, если турки к Троицкому прийдут, и они де как могут будут смотреть, чтоб город отдать…» [876]. Шведы, перешедшие на русскую службу, действительно состояли в гарнизонах в значительном количестве; так, в Азове их было 118 ч., а в Троицком 368 ч.

[877]. Перебежчики – кормщик грек Ян Яндафела, матрос-болгарин и новокрещеный калмык – рассказали о силе и состоянии шедшего на Азов турецкого флота, о том, что «всего-де во флоте у них людей из Царяграда послано турок, армян и жидов, и цыганов тысяч с 30, в том числе есть и греки»; о том, сколько каких кораблей во флоте, и сколько артиллерии и войск они везут (в том числе упомянутые выше лодки-кончабаши помещали 30 человек); о том, что во флоте постоянно умирают люди, и их «бросают в воду на день человек по двадцати и больше»[878]

.

По прискорбному стечению обстоятельств результаты более чем десяти лет строительства и успешной обороны в 1711 г. пришлось отдать по условиям Прутского договора. Этим событиям ниже посвящена глава об эвакуации крепостей.

Пример не обороны, но нападения со стороны моря в истории петровской армии мы находим в Финляндии в 1713 г., когда русский галерный флот атаковал город Гельсингфорс с его укреплениями.