Осетинская лира

… Плясок таких в Кабарде и в Осетии

Люди дотоле еще не видали.

В симде лишь Хетаг один не участвовал -

Пир не избавил его от печали.

Людям была непонятна, неведома

Грусти такой неуместной причина.

Самым отважным был Хетаг в сражении, -

Что ж на душе у него за кручина?..

В верхней гостиной сидели старейшины.

Был там Солтан тамадой. Он молился,

Словно пророк; пил, как витязи нартские;

Как молодой, на пиру веселился.

Крикнул Солтан: «Позовите-ка Хетага!

Здравица эта – за воинов наших!

Я захмелел. И, покуда из рук моих

Юные гости не приняли чаши,

Пить подожду». Вмиг явился к ним юноша.

«Ближе!» – кивнул тут седой головою

Старый Солтан. Встал и начал молиться он…

Долго молился… Взглянул на героя…

«Хетаг, – сказал он, – с отцом твоим издавна

Знали нас все как друзей неразлучных.

Радость вот этого пира дороже мне

Рода, потомства и стад моих тучных.

Ты же явился виной ликования,

Мужественный и отважный наш воин.

Вот говорю перед всеми: ты властвовать

Мною, о Хетаг, отныне достоин!

Горе к тебе пусть вовек не подступится, -

Лучше на наши пусть головы ляжет…

Так выбирай же из двух дочерей моих

Ту, на которую сердце укажет!»

«Гай-да-га!» – крикнули гости, и дрогнули

Стены, и эхо прошло по отрогам…

И, поздравляя Солтана, старейшины

Преподносили ему рог за рогом.

Встал тут Инал, воцарилось молчание.

«Слушай, Солтан, я скажу тебе слово!

Кровью и костью мы близки. Но, может быть,

Хетаг не стоит подарка такого».

«Гай-да-га! Кто ж тут достойнее Хетага? -

Гости кричат в возбуждении жарком, -

Мудрый Солтан не изменит решения,

Всех нас порадует щедрым подарком!»

«Свет мой! – Солтан обращается к Хетагу. -

Дело решить только ты теперь волен.

Должен своими устами сказать ты нам:

Даром моим ты, надеюсь, доволен?»

Гости затихли. Не слышно ни шороха.

Что это?.. Горько понурился Хетаг.

Что это, что?.. Неужели не может он

Слов благородных найти для ответа?!

Хетаг вздохнул сокрушенно и горестно.

«Будь мне судья и свидетель, о Боже!

Если ты сердце мне создал для радости, -

Кто ж ему «Лунного света» дороже?

Но… как же быть, о Солтан? Согласится ли

Девушка? Вряд ли… Клянусь тебе честью,

Слово за ней…. Коль решится когда-нибудь,

Пусть поспешит к нам с отрадною вестью».

«Хетаг, не дело смеяться над старцами!

Правда сейчас же нам станет известна.

Кликните девушку! Все вы увидите,

Сердце детей моих лживо иль честно!»

Много в гостиную девушек хлынуло,

Юношей выйти во двор попросили.

Выбежал с ними и Хетаг взволнованный,

Слышать ответ ее был он не в силе…

Входит Чабахан. Дотоле не видели

Девушку эту так мертвенно бледной;

Очи померкли, уста ее дрогнули,

Перехватило дыханье у бедной.

Увещевает отец ее ласково:

«Свет мой, ответь нам, стесняться не надо!

Хетаг к тебе собирался посвататься.

Рада ты этому или не рада?»

Словно олень от нежданного выстрела,

Девичье сердце метнулось пугливо,

Взор засверкал, точно звезды небесные,

Залил ей щеки румянец стыдливый.

«О, мой отец! Если скромность дочернюю

Не оградил ты от взора людского, -

Что же таить мне, чего же стесняться мне?

Прямо свое я скажу тебе слово:

Были друг другу желанны мы с Хетагом.

Чувства мои назовет ли он ложью?

Стали б навек на земле неразлучны мы,

Но… непреклонно веление Божье!

Хетага в Крым посылали родители, -

К иноку-греку попал он в ученье,

И о законах суровой религии

Сам он рассказывал мне с увлеченьем.

Видел Христа он как будто воочию,

Видел его воскресения чудо,

Книги читал он, внимал проповедникам…

С верой чужою вернулся оттуда…»

Девушка смолкла… В лице – ни кровиночки…

Вот покачнулась, взмахнула рукою…

На руки младшей упала… Как мертвую,

Перенесли ее тут же в покои.

Гости стоят, словно окаменелые,

Не начинает никто разговора.

Все на Солтана с Иналом испуганно

Смотрят: боятся, не вспыхнула б ссора…

«Други, присядем! – Солтан их обрадовал. -

Дочь, где и можно б, смолчать не умеет…»

Ай да Солтан, да лишится он матери! -

Вовремя ж разум его пламенеет!..

III

Кончился пир… Благодарный хозяину

Люд не спеша по домам расходился.

Каждый напиткам и яствам бесчисленным,

Гостеприимству хозяев дивился…

Были в черкесской арбе перед выездом

Пышно коврами сиденья покрыты.

Быстро быки из ворот ее вынесли,

Рядом скакали лихие джигиты…

Вот за мостом и Солтана селение, -

Грянули песню, подобную грому…

Сестры в арбе, со своею кормилицей,

Грустные, едут к отцовскому дому.

Выйдет навстречу к ним мать их родимая,

Горе не скроешь от нежного взгляда!

Чуткое сердце забьется у матери.

Только посмотрит – и слов ей не надо…

Старый Солтан у Инала замешкался.

В сад они вышли, спокойствия полный;

Сели в раздумье под дубом у берега,

Долго смотрели на быстрые волны…

«Друг мой, – к Иналу Солтан обращается, -

Стоит ли нам сокрушаться без меры?

Парень поймет, дай лишь время одуматься,

Не отречется от дедовской веры.

Слышал ты сам и слова моей дочери:

Хетаг ей солнца весеннего краше…

Сам посуди, – ведь от счастья не бегают!

Стоят ли Хетага головы наши?..»

«По сердцу мне, о Солтан, твои помыслы!

Ты ли в желаньях моих усомнишься?

Но загляни себе в душу – спроси ее,

С христианином ужель породнишься?»

«Сердце отца, как скакун, не стремится ли

К счастью детей? Друг мой, там его место!

Доброе дело коротким решается

Словом: хоть завтра берите невесту!»