Ошейник для Лисицы (СИ)

— Скажи мне, — она обратилась к гонцу, — Тардиф сказал тебе, на что тебя посылает?

— Что мне стоит пройтись до вас и отдать тебе эту тряпку? — послышался ответ.

— Стоит? Я тебе отвечу, — она быстро раскрыла оба арбалета и наставила на него. — Жизни.

Гиен не успел испугаться, как повалился наземь. Толпа лис, следивших за ними, ахнула и расступилась перед Флёр. Она вырвала у меня плащ и ещё раз вдохнула его запах.

— Ренар?

Я обернулся.

— Чтобы завтра утром был в кабинете Чака. Мы идём за предателем.

====== Глава девятнадцатая. Ослепший предатель ======

Когда я опять наткнулся на что-то, все гиены снова расхохотались. Что-то грубо оттолкнуло меня и дало пинка под хвост, я отлетел на пол под дружный хохот помощников Тардифа.

— Отличная работа… — кто-то взял меня за морду и направил куда-то, ведь теперь я не видел куда.

— Давайте его запрём, гонец уже должен вернуться.

— Отличная мысль, Дрик, которая тебе не характерна. Как только вернётся гонец — сразу увеличьте его охрану, чтобы она не смогла прорваться к нему, — различил я голос Тардифа.

— Да.

Меня взяли за наручники и куда-то потащили, волоча по каменному полу. С двух сторон слышались шаги — значит, несли меня двое. Потом они резко остановились, швырнули меня. Послышался хруст замка, и воцарилась тишина.

Я медленно поднёс лапы в наручниках к глазам. От того, чего я сейчас ожидал почувствовать, они тряслись так, что был слышен звон цепи между браслетами. Немножко угомонившись, я всё-таки дотронулся подушечками лапы до века и снова дрогнул.

Я почувствовал проволоку, часто пропущенную у меня между веками и не дающую им открываться. Я задрожал от страха и ещё раз провёл пальцем по глазам. Стёжки шли очень часто, практически сплошной полосой, и мне вдруг стало необъяснимо страшно.

Меня ослепили, и я больше никогда её не увижу.

Мы сидели на кухне главного дома. Альба терпеливо и тихо готовила всем завтрак. Сегодня было много кого кормить — я, Эмерлина, Флёр и Чак.

— Но Флёр… — начал было её отец, но его дочь, как обычно, перебила его:

— Я сказала, нет.

— Но ты же…

— Нет.

— Ведь они…

— Нет.

Чак вздохнул и уткнул морду в ладони. Этот спор продолжался между ними уже не первый час, и он всё время получал один и тот же ответ:

— Пап, я не буду брать команду.

— Но ты же не сможешь вытащить пленника одна.

— Жемчужину смогла, а лиса и подавно. К тому же со мной идёт Ренар.

Я прыснул на белоснежную скатерть чаем, который только набрал в пасть. Эту новость я слышал впервые:

— Что?

— Ты слышал. Мне надо будет вскрыть пару замков на пути, так что твои таланты мне понадобятся.

— Флёр, я… — начал я, но она уже перебила:

— Нет.

— Я ещё даже…

— Нет.

— Доченька, это глупо, — подошедшая сзади Альба подлила мне ещё чаю. — Надо взять кого-нибудь, чтобы стоял на стороже.

— Я знаю, мам, — буркнула лисица.

— Если знаешь, почему не берёшь? — спокойно и деликатно спросила у неё моя жена.

— Потому что лишняя ответственность. Я не хочу убивать кого-то ещё из клана.

На этот раз я просто подавился. Скатерть и так была вся мокрая, а тут ещё такие заявления.

— Ага! Значит, я не из клана и меня можно таскать куда хочешь?!

— Не смей подвергать опасности моего мужа! — стукнула кулаком по столу Эмерлина.

Флёр реагировала на всё это спокойно, как лев после бурного совокупления.

— С Ренаром ничего не случится. Он сможет убежать.

— А мне что, на себе тебя тащить?

— Флёр, что ты такое говоришь?

— Я всегда рассчитываю на худшее.

Повисла неловкая пауза.

— Ренар, обо мне не беспокойся, — наконец сказала лиса.

— Почему это?

— Больше я им не попадусь.

— А если попадёшься?

— Они не получат меня живой, — отрезала она.

Чак разревелся.

— Пап, ты чего?

— Я чего? Это ты чего! Что с тобой случилось, дочь моя? Откуда всё это? Зачем?

— Оттуда, — Флёр показала пальцем на ошейник.

— Да забудь ты о нём хоть на секунду! — встряла вдруг Эмерлина.

— Тебе бы такой поносить.

Снова повисла тишина. Эмерлина, похоже, представляла себе ощущения от ношения такого украшения.

— Это твоя судьба, Флёр, ты её и неси.

— Это не судьба, Эм, это просто тело.

— Не поняла.

— Почему в тюрьме у Изенгрина изнасиловали меня, а не тебя?

— Флёр, тебя что… — начал отец, но Флёр снова перебила:

— Да.

— Почему ты не сказала мне?!

— В этом уже нет надобности.

— Почему?

Вопрос пролетел мимо ушей. Флёр молча смотрела на мою жену, ожидая ответа.

— Я не знаю. Может, у него стоит спросить? — она посмотрела на меня.

Флёр перевела свой испепеляющий взгляд на меня. Я немножко поёрзал, будто сел на иголку:

— Не спрашивайте меня!

— Нет уж, Ренар, скажи ей. Почему меня, а не её?

— Ты красивая, — я тут же перевёл взгляд на Эмерлину и добавил: — Но для меня самой красивой по-прежнему является моя жена.

— Вот видишь?

— Что я вижу?

— Флёр, хватит устраивать скандал! — вдруг одёрнула её Альба.

— Извини, мам, — странно, но, когда дело касалось её поведения, она всегда слушалась родителей. Я вспомнил, как её отчитывала Эмерлина за пытки в трюме, и подумал, что происходил этот процесс похоже.

— Флёр, возьми с собой хотя бы одного.

— Кого, папа?

— Ну, кого-нибудь, ну пусть будет с вами для страховки.

— Например?

— Нобля.