Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка

В жизни ее матери все переменилось, когда ей было шестнадцать лет, когда она пыталась найти свое место в мире, где некому было направить ее по верному пути. Впервые в жизни Коринн поняла, что она избалована. В ее голове проносились картины ее детства. Под рождественской елкой она находила все, что просила у родителей. Чего лишали себя ее родители ради того, чтобы ежегодно в этот день они с Дрю получали все, что хотели? Она вспомнила, как мать подтыкала одеяло, укладывая ее спать. Читала ей, сажая себе на колени, когда она была совсем маленькой, переворачивала вместе с ней страницы. Вспомнила, как пахнет бумага, мускусный запах материнского шампуня. Даже теперь, когда она шла по улице, ее ноздри ощущали этот запах, отчего, как ни странно, у нее выступили слезы. Если бы Кен затормозил рядом с ней, она даже не заметила бы его.

Да, мать слишком пеклась о ней. Да, она душила ее своей любовью. Бывают вещи похуже, чем душить любовью.

Подняв голову, Кори увидела, что до дома остается пройти меньше сотни ярдов, и бросилась бежать. Взбежав по ступеням, она повернула ключ в замке и поняла, что теперь она дома, в полном смысле слова дома.

63

– Я отпрошусь с работы и приеду к тебе, – сказала Дрю в телефонную трубку. Не успев войти, запыхавшаяся Коринн в состоянии легкой эйфории от того, что сама добралась до дома, позвонила ей. Она рассказала Дрю о том, что попросила Кена уйти, но пока не упомянула о своем визите к матери.

– Спасибо, – сказала она, – но со мной все будет нормально. – Она надеялась, что не подшучивает над собой. Дом был таким пустым, что ее слова отдавались в нем эхом. Хотя Кори часто оставалась дома одна во второй половине дня, ощущение было совсем другим. Она знала, что сегодня вечером он не вернется. Возможно, Кен ждет, что она позвонит, умоляя его вернуться домой, но она не сделает этого. Скорее она попросила бы подругу побыть с ней, чем стала бы умолять Кена вернуться.

– Мне вдруг стало… – нерешительно проговорила Коринн, подыскивая слово. – Ну, сначала мне было страшно. – Она засмеялась. – Но в каком-то смысле спокойно. Я ощущаю себя как девчонка, и я в безопасности. Мне не нужно больше бороться за то, чтобы родить своего ребенка. Это мое решение, и я не обязана ни перед кем оправдываться.

– Как это прекрасно, Коринн, – сказала Дрю.

– Я собираюсь завтра позвонить в службу охраны и установить сигнализацию, – сказала Коринн. – Мне нужно всего лишь пережить сегодняшнюю ночь.

– Ладно, мы можем всю ночь разговаривать по телефону, – сказала Дрю. – ты будешь чувствовать себя так, будто я там, рядом с тобой.

– Ты самая лучшая сестра.

– Тебе следует также сменить замки, – сказала Дрю.

– Не думаю, что Кен попытается войти в дом или что-нибудь в этом роде.

– Дело не в этом. Я просто подумала, если он придет неожиданно, это может напугать тебя.

– Ты права, – сказала Коринн. Она задернула штору на кухонном окне. – Я хочу этого ребенка, Дрю, то есть частичка Кена так или иначе останется в моей жизни. Может быть, он сможет измениться. Может быть, нам следовало бы пойти к семейному психотерапевту. Но я не хочу, чтобы он возвращался, если снова начнет давить на меня. Почему я не видела, что он делает то же самое, что мама?

– Ты была слишком близко к нему, для того чтобы увидеть это, – сказала Дрю.

– А ты видела?

Дрю медлила с ответом.

– Я видела, что ему было необходимо, чтобы ты в нем нуждалась, – сказала она. – Подумай об этом. Его бывшая жена – на самом деле, как я подозреваю, она все еще его жена, – по словам Кена, по-прежнему нуждается в нем. То есть он все еще женат на ней.

– Он говорил мне, что я пытаюсь слишком быстро преодолеть свои многочисленные страхи, – сказала Коринн, снова разозлившись на него.

– Я знаю, ты все делаешь по-своему, Коринн, – сказала Дрю. – Но, возможно, пришло время попросить о помощи.

– Я знаю. – Кен советовал ей обратиться к психотерапевту, и она была согласна с ним. На ее доверие к психотерапевтам, которые могли бы помочь ей, влияло то, что психотерапевтом была ее мать. – Я не хочу родить ребенка и испортить его. Я не хочу передать ему или ей свои страхи.

– Ты не передашь, – сказала Дрю. – Ты будешь самой лучшей матерью.

На минуту обе замолчали.

– Итак, – нарушила молчание Дрю. – Ты рассказала мне о том, что Кен выпустил тебя из машины и ты пошла пешком домой, и все такое, но ничего не сказала о том, как ты встретилась с мамой. Как все прошло?

Коринн описала, как охранник привез мать в зал для переговоров на кресле-каталке.

– Ей там не место, – сказала она.

– Фу! – выдохнула Дрю. – Я рада услышать от тебя это.

– Не место, – повторила Коринн. – Она совершила нечто ужасное, и, думаю, ей придется так или иначе заплатить за это, но не таким путем. Это жестоко. Что делает ее адвокат, для того чтобы вытащить ее оттуда?

Дрю вздохнула.

– Это будет нелегко, – сказала она. – На президента Расселла работает целая юридическая фирма. Завтра мы с папой встречаемся с ее адвокатом. Мы собираемся привлечь группу свидетелей, которые дадут показания о ее репутации, в их числе буду и я.

– Хорошо.