Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка

– От него? – в замешательстве спросила Коринн.

– Я уверена, что от него, потому что он был из обеспеченной семьи, но он так и не признался в этом. Как бы то ни было, этой суммы было достаточно для того, чтобы я поступила в университет и могла не работать. Он подталкивал меня к этому, зная, что я коплю деньги на учебу. Как видишь, он так или иначе манипулировал мною.

Коринн кивнула.

– Потом он завел разговор о своей сестре, об Энди, – сказала Эва. Она рассказала Коринн о том, как Тим Глисон солгал ей об убийстве фотографа. – Он спросил меня, не могла бы я оказать услугу ему и его брату, и предупредил об опасности. Они хотели спасти сестру и не придумали ничего лучше. Сначала я отказалась, но я была такой…

– От чего ты отказалась? – прервала ее Коринн. – Что именно он попросил тебя сделать? Я не понимаю.

– Он попросил моей помощи в похищении жены губернатора Расселла. Не в самом похищении, я должна была сторожить ее в хижине неподалеку от Нью-Берна, пока он и Марти будут вести переговоры с губернатором Расселлом.

– И ты согласилась? – Коринн была не в состоянии представить себе, чтобы кто-то в здравом уме согласился на подобное предложение. Но ведь ей было не шестнадцать лет и она не была отчаянно влюблена, не была без ума от того, кто, как ей казалось, обожал ее.

– Я согласилась. На словах все было легко и просто. Я тогда была слабой. Я нуждалась в нем и сделала бы все ради него. Я могла угодить ему. Удержать его, как я полагала. Не думаю, что я понимала, во что впуталась, до тех пор, пока они действительно не привезли Женевьеву в хижину и я поняла, что она не героиня какой-то пьесы, а настоящий, живой человек. И она была беременной. – Эва посмотрела Коринн в глаза. – Мне очень жаль, Кори, – сказала она.

Испугавшись, что сейчас расплачется, Коринн отвернулась. Что еще они могли сказать друг другу? Остальная часть истории ей была уже известна. Ей хотелось, чтобы она закончилась по-другому. Кори хотелось изменить то, что изменить невозможно.

– Ты оставила меня себе для того, чтобы кто-то любил тебя? – спросила она через минуту.

Закусив губу, мать смотрела вниз, на столешницу перед ней.

– Неосознанно, – сказала она. – Все, что я знаю, что мне отчаянно хотелось, чтобы ты оказалась в безопасности. Твоя мать сказала мне: «Не дай ей умереть», и я…

– Она так сказала? – спросила Коринн. У нее потеплело внутри, когда она услышала те единственные слова о себе, произнесенные ее биологической матерью.

– Да, – сказала Эва. – Когда она поняла, что умирает… а я думаю, что она поняла это… она попросила меня не дать тебе умереть. Я моментально полюбила тебя. Я помогла тебе появиться на свет и выжить в первые несколько дней твоей жизни. Это очень сильно привязало меня к тебе в эмоциональном плане. Я едва вышла из того возраста, когда играла с плюшевым мишкой, а ты была намного лучше. – Эва улыбнулась. – Трудно описать, как отчаянно мне хотелось, чтобы ты осталась жива. Я не оставляла тебя ни на минуту, проверяя, что ты все еще дышишь. Иногда я всю ночь не спала, чтобы быть уверенной, что ты не умрешь. Ты так много значила для меня. В мире для меня не было ничего важнее и дороже тебя. И я была ответственной за тебя. Я поклялась твоей матери, что ты будешь в безопасности. Знаю, милая, я перестаралась. Знаю, что посеяла в тебе страхи, и мне очень жаль. Может быть, тебе было необходимо оторваться от меня и идти своим путем. Может быть, ты поступила правильно, неважно, как тяжело это для меня.

– Почему этот человек – Тимоти Глисон – не рассказал о тебе полиции? Почему он хотел защитить тебя?

– Не знаю. Возможно, с течением времени у него проснулась совесть и он прежде всего понял, что ошибся, втянув меня в это преступление. Я не знаю.

– Ты могла бы по-прежнему молчать, – сказала Коринн. – Тебе не нужно было ни в чем признаваться.

– Я должна была признаться, – просто сказала Эва.

– Но, мама, – сказала Коринн, – как ты это переживешь? Ты не можешь пойти в тюрьму. Ты больна. Они не дают тебе лекарств.

– Со мной все в порядке, милая. Я получу свои лекарства, и все будет нормально. – Мать ненадолго замолчала. – Расскажи мне, как у тебя дела, – попросила она.

Коринн не могла так быстро переключиться. Она опустила глаза, не зная, что сказать.

– Ты имеешь в виду, за исключением того, что я узнала, что не являюсь тем, кем себя считала? – спросила она.

Мать грустно улыбнулась.

– Думаю, вряд ли тебя занимает что-то другое, – призналась она.

– Ну, на самом деле занимает, – резко проговорила Коринн. – Я надавила на Кена, чтобы он назначил день свадьбы. И знаешь что? Он сказал мне, что никогда не был разведен с Фелицией. Своей женой. – Эти слова вырвались у нее, и она удивилась, что доверилась матери.

– Что? – проговорила Эва, не веря своим ушам. – Ох, милая. То есть все это время он лгал тебе?

– Лгал, утаивая важную информацию, – сказала она. – Кен сказал, что она больна и ей было бы слишком тяжело, если бы он развелся с ней.

– А разве тебе не слишком тяжело? – Мать выглядела рассерженной. – Ох, Кори, прости. Я знаю, что значит, когда тебя предает любимый мужчина.