Осиное гнездо

— Я хочу построить домик на курьих ножках; для себя. Мне спать негде. У нас в доме десять детей и отец с матерью живы. Ютимся все в одной комнатенке с одним окном. Братья постоянно лупят меня, говорят: уходи, куда хочешь. Я хочу остановиться на земле своего дедушки.

— Эта земля уже занята, — сказал председатель.

— Я знаю: она занята вами. Но у вас уже есть около пятидесяти гектаров.

— Откуда у тебя такие сведения?

— Земля слухами полнится, — не без хитрости произнес Иванко. Он осмелел и ехидно улыбнулся.

— Гм, эти мне слухи! Скоро выдумают, что я вообще в эту Апшицу на собственном вертолете прилетаю. Ну, добро. Скоро я буду в ваших краях, зайду к вам, посмотрю, как ты живешь.

— Приходите, — улыбнулся Иванко и повернулся к выходу.

Лимон действительно пришел очень скоро. Буквально через день. Это была суббота. Он пригласил с собой и землемера Попа. Еще задолго до подхода к дому Ткаченко, они услышали, что-то вроде деревенской свадьбы. Только без музыки. Вскоре они увидели, что Иванко, весь окровавленный вылетел в открытое окно.

— Бежим! — приказал Лимон.

Около дома слабо тявкнула собака и тут же скрылась за углом. Когда они вошли в избу, мать Иванко лежала на полу с подбитым глазом и рассеченной верхней губой. У отца из виска сочилась кровь, он промывал рану водой из алюминиевой кружки, приговаривая:

— Вот сыночки, на отца руку подняли! Да я вас всех перережу, ублюдков! Недоноски паршивые!

— Не балаболь, отец, не то накостыляю, — пригрозил самый старший Миша, перебирая пустые бутылки и сцеживая остатки волшебной жидкости в стакан. В это время Иванко тоже поднялся с лужи наполненной мочой, и перепачканный в крови и конском навозе, появился на пороге.

— А, здравия желаю, председатель! Вот видите, как мы тут живем. У нас нет мира, потому что нас много. Нас надо расселить, — сказал он совершенно трезвым голосом и пошел искать кухонный нож, чтоб отомстить брату Мише и отцу за причиненную физическую боль и моральную обиду.

— Брось, Иван, — сказал землемер, — мы с председателем не вашу резню пришли смотреть, а хотели бы узнать, как вы живете. Кстати, почему между вами возникают постоянные конфликты? Что вы не можете поделить?

— Мои сыновья када выпьют, из них начинает выпирать героизм, кулаки чешутся, — сказал отец, оборачивая голову грязным полотенцем. — И ютимся все в одной комнатенке, кто на полу, кто на раскладушке.

— А кто первый распускает кулаки, папочка? — спросил Иванко. — Не ты ли? Не просыхаешь, батя, вот и получается шкандал. Ищешь выпить, а уж все выпито. Ежели только мочу. Я тебе сколько раз предлагал?

— Я с тобой вообще не желаю разговаривать. Ты не мой сын и никогда не был моим. Кто коня использовал в своих корыстных целях, сколько долларов ты заработал буквально вчерась? Почему в дом не принес даже бутылку?

Лимон с землемером стояли посреди комнаты, сесть было просто некуда и не на что. На земляном полу зияли не только лужи крови, но и валялись тряпки, разломанные в драке табуретки и даже битые бутылки.

— Иди, умойся, и пойдем с нами, — сказал землемер, пострадавшему Иванко.

— Мы видим, что ты нуждаешься в отселении, — начал Лимон, когда они втроем отошли от дома на незначительное расстояние. — Поэтому мы решили выделить тебе участок в другом месте. Идем, посмотрим.

4

Иванко явно это не устраивало, но он молча следовал за великими людьми села, не высказывая то, что у него на душе.

— Ты должен благодарить господина Лимона за заботу о тебе, — сказал землемер, как можно тише, наклоняясь ближе к уху Иванко. — У нас сегодня так много работы, а особенно у господина Лимона и, тем не менее, он не посчитал предосудительным все бросить и подняться пешком, представляешь? пешком к вам так высоко в гору.

— Мне не подойдет другое место, — тихо произнес Иванко.

— Почему? Как это не подойдет? Председатель лучше знает, что подойдет, а что не подойдет, — с укором произнес землемер Поп. — У него голова как бочка, а мозгов там… сто кг.

— У них голова… чуть больше… капустного кочана и глаз кривой, — обнаглел Иванко. — Я хочу на земле дедушки. Я на этой земле рос, полюбил ее. Каждая травинка мне знакома, каждая рытвина. И потом материал возить далеко не хочется.

— О чем вы там балагурите? — спросил Лимон.

— Ему, видите ли, не подходит участок в другом месте, — сказал землемер.

— Если будешь капризничать, — вообще никакого участка не получишь, — пригрозил Лимон.

Они уже подошли к предполагаемому месту. Оно, и вправду, явно не годилось под постройку: слишком большой уклон — вспашку не произведешь, картошку негде вырастить. Да и дом там никак не поставить.

— Прекрасный участок, на отшибе, никто тебе мешать не будет. Выпив, можешь кричать, песни петь, матом ругаться. Никто тебя не услышит, жалоб писать не станет, что порядок нарушаешь.

— Здесь только на санках кататься зимой, и прямо в прорубь. Я буду строить на земле дедушки: мне любо там. Остальную часть пользуйте, я не озражаю, только под домик мне выделите несколько соток.