Осколки Межмирья

Часовщик махнул рукой в сторону входной двери. Над ней висел небольшой предмет, напоминающий ловец снов. Только вместо привычной паутины из переплетения нитей – циферблат часов. Их стрелки размеренно двигались в обратном направлении. Под циферблатом на низках мелкого бисера неторопливо вращались крохотные серые перья. Казалось, их перебирал пальцами легкий ветерок.

– Раз за разом приходилось придумывать новую защиту, но теперь, похоже, стали бессильны любые амулеты, – Часовщик на пару секунд погрузился в тяжелое молчание. – То, что произошло сегодня… раньше такого не было. Да, Ночь старалась застать врасплох, искала малейшую лазейку, пыталась сломать защиту, но никогда… никогда не воздействовала на сознание Линн. По правде говоря, я уже не знаю, что делать!

– Как минимум, получше приглядывать за ребенком, – резко ответила Мелейна.

– У тебя у самой-то есть дети? – С горечью спросил Часовщик. – Легко размышлять, когда нет забот серьезнее собственной Силы.

Укор вонзился, как стрела в спину. Резко, внезапно, болезненно. Упрекая и обвиняя Часовщика, Мелейна не ожидала ответного удара. Ну, или по крайней мере, не такого. Вопрос о детях всколыхнул мысли о потерянной дочери, а эта тема была одним из немногих способов задеть Слугу Тьмы.

– А вот это уже никого не касается! – Мелейна решительно встала.

Куда идти, она пока что не придумала. Однако продолжать этот разговор девушка не собиралась.

Саша посмотрел на Мелейну с пониманием. Казалось, если она сейчас хлопнет дверью, выскакивая в Ночь, он тут же последует за ней, не думая о последствиях. А что? С этого станется! Саша же заботливый… на всю голову. Мелейна отвела взгляд. Как относиться к его заботе, она еще не решила.

Пока они переглядывались, Часовщик решил, что ругаться с гостями до окончания Ночи – не лучшее занятие.

– Прости, я не хотел затронуть больную тему, – мягко произнес он.

– А при чем здесь больная тема? – Усмехнулась Мелейна, пряча слабость. – Я просто…

Часовщик прервал ее тоном, полным серьезности:

– Я вижу в твоих глазах время. Время, полное сожалений.

– Повторяю: это никого не касается, – Мелейна упрямо сплела руки на груди.

– Ладно-ладно! – Часовщик примирительно поднял ладони. – Как бы там ни было, ты спасла мою дочь и…

– Я заметила, – Мелейна ответила ему тяжелым взглядом.

Нет, ну, а чего он ожидал? Все эти спасибо-пожалуйста – человеческие заморочки. К тому же, она до сих пор немного злилась из-за произошедшего.

Видя, что сентиментального разговора не выйдет, Часовщик решил выразить благодарность более конкретно:

– В общем, если отметки в часах начнут блекнуть, приходите. Подзаряжу без всякой платы, – слабая улыбка скользнула по его губам, как лучик солнца между дождевыми тучами. – Я всегда буду рад видеть тебя или твоего друга.

Часовщик взглянул на Сашу. В этот раз Мелейне почему-то не захотелось спорить насчет «дружеского» определения.

***

Ночь отступила. Вслед за ней скрылись во тьме Межмирья и очередные гости Часовщика: Слуга Тьмы и ее друг-ангел. В доме остались только двое сущностей и груда неразрешимых проблем. Схватив маленькую цветочную лейку, Линн поспешила выскользнуть из дома – подальше от давящей тишины и обреченности.

За миг до того, как скрыться за дверью, девочка поймала взгляд отца. Тревожные тени сомнений окутывали серые глаза. Наверно, ему было бы спокойнее, если бы Линн никогда не ступала за порог. Однако до следующей Ночи ей ничего не угрожало, а проводить взаперти всю свою вечную жизнь девочке не хотелось. К тому же… нужно было кое-что обдумать.

Растения в подвешенных горшках встретили хозяйку радостным шелестом голубой травы. Светлые цветочки потянулись к Линн, стоило им увидеть – точнее, почувствовать – приближение лейки с питательным зельем.

Поливая растения, девочка задумчиво смотрела на струйку приглушенно светящейся жидкости. Нежно-голубое зелье давало жизненные силы цветам далекого мира.

Они понравились ей с первого взгляда. Так быстро только героини из книжек влюбляются в принцев. Линн навсегда запомнила тот день, когда отец принес цветы в дом. Тогда в небольшом горшочке было всего несколько стебельков с робкими бутонами. Часовщик хотел порадовать дочку подарком, и у него это удалось. Она – тогда еще совсем маленькая – порывисто обняла папу, а затем, выхватив подарок, умчалась в свою комнату.

Линн с детства любила диковинки из далеких миров: книги на чужих языках, фотографии непонятных существ, цветы из-под незнакомых солнц. И Часовщик старался почаще принести ей что-нибудь интересное.

Вот только тот день запомнился не только подарком. Когда дверь уже была заперта, а ставни – закрыты, Линн услышала отголоски ссоры. Оставив цветы, она тихонько выскользнула из своей комнаты. Перила лестницы вряд ли могли надежно скрыть девочку от родительских взглядов, но взрослым явно было не до нее.

Чем старше становилась Линн, тем чаще ругались родители. Казалось, их отношения таяли с каждым днем, превращаясь в совсем уж тоненькую корочку льда. И тем вечером она треснула.