Осколки Межмирья

Позже, вспоминая ту ссору, Линн думала, что родительский скандал напоминал сцену из дешевой пьесы. Казалось, мать всегда играла: надрывные интонации, театральные жесты. Порой ее ролью была любовь и нежность, порой – раздраженность и вспыльчивость. Причем, сменялись они резко и непредсказуемо, как и принято у плохих актрис.

Вот только тогда, притаившись за лестничными перилами, Линн не могла сравнить маму с театральной посредственностью. Девочка просто боялась до липкой жути в душе. А вдруг, мама и правда уйдет? Бросит их с папой?

И ушла, и бросила. По крайней мере, собиралась.

Мама никогда не была верной женой, хотя тогда Линн этого, конечно, не понимала. Просто слышала, как женщина грозилась уйти к загадочному «другому». Тем вечером она как раз собиралась воплотить угрозу в жизнь. Часовщик пытался удержать жену, напоминая, что Ночь начнется совсем скоро. Ядовитый тон матери навсегда врезался в память Линн:

– Знаешь, что? Лучше попасться Ночи, чем провести рядом с тобой хотя бы еще минуту!

А потом мама, распахнув дверь, выскочила из дома. Линн еще успела услышать ее крик – и в дом тут же ринулись тени Ночи.

Девочке и отцу удалось спастись. Матери Линн – нет.

Сухой факт, пропитанный многолетней болью. Линн повзрослела и привыкла к мысли, что больше никогда не услышит мамин голос. Вот только сегодня девочка поняла, что ошибалась.

Идя навстречу Ночи, Линн видела лицо матери: размытого призрака среди космических теней. Сквозь наваждение, которое девочка была не в силах разорвать, слышался знакомый голос.

– Ты ведь умная девочка, Линн, вся в меня, – шептала Ночь с наигранной гордостью. – Пойдем со мной. Тебе не за чем тратить свою вечность рядом с ничтожеством-отцом. Я научу тебя разрушать миры и уничтожать души. Ты получишь власть, которой достойна. Разве тебе никогда не хотелось большего? Ты ведь такая же, как и я…

Сейчас, заботливо поливая подаренные отцом цветы, Линн ясно понимала: она ни капли не верит матери. И это чувство не вызывало даже горечи, просто отрешенное осознание. Мать слишком долго играла, и девочка, несмотря на юный возраст, научилась распознавать паутину ее лжи. Даже попавшись в сети Ночи, жена Часовщика по-прежнему преследовала одну-единственную цель: причинить ему боль.

Что ж, Линн не собиралась ей помогать.

Взгляд девочки скользнул в беспросветный мрак Межмирья. С губ сорвалось тихое и уверенное:

– Я никогда не брошу отца, мама. Я не такая, как ты.

В следующий раз Ночь уже не пыталась пробить защиту. Призрачные тени просто прошелестели у порога положенное время, а затем скрылись во тьме Межмирья. Вместе со страхами Линн.

========== Глава 9. ==========

Деймос ждал на пороге бара Отчаявшихся. Как только густая тьма перемещения рассеялась, Мелейна встретилась с ним взглядом. Как бы демон ни пытался отгородиться равнодушием, в его глазах виднелось беспокойство.

– Все в порядке? – Спросил он как можно более холодно.

«Я тоже за тебя волновалась», – хотелось ответить Мелейне. Пусть бы знал, что ее не обмануть всеми этими ровными интонациями! Однако затевать такой разговор при Саше было бы плохой идеей. Так что девушка, взяв себя в руки, уклончиво ответила:

– Ну-у-у… часы у меня.

Рассказывать о встрече с Ночью она не собиралась.

– Только вот, какой ценой, – тихо добавил Саша, но на его слова никто не обратил внимания.

Мелейна достала немного массивные, но элегантные мужские часы. Жаль, что у нее не было возможности долго выбирать. У людей полно поводов преподносить друг другу подарки: бесконечные дни рождения, новогодние традиции, праздники влюбленных… Здесь же, может быть, выпала одна-единственная возможность на всю вечность.

Интересно, когда путь к Возврату останется позади, Деймос будет вспоминать о ней, глядя на эти часы? О той, кто разрушила его судьбу. О той, кто отчаянно хотела все исправить.

Мелейна протянула часы Деймосу, и их пальцы невзначай соприкоснулись. Время затерялось во тьме Межмирья, дремлющей у порога: казалось, демон специально медлил, не разрывая этот контакт. Мелейна подняла взгляд, посмотрев ему в глаза. Ощутил ли он сейчас такой же всплеск эмоций? Почувствовал ли хоть что-то?..

Мгновение хрупкой неопределенности разлетелось на осколки, пронзенное голосом Саши:

– Мелейну ранила Ночь.

– Что?! – Деймос метнулся взглядом к ангелу.

– Это долгая история, – беспечно отмахнулась Мелейна.

Не сработало. Выразительное молчание Деймоса потребовало подробностей более настойчиво, чем тысяча вопросов. Тревога, проступившая в его взгляде, отозвалась в душе Мелейны робким теплом. «Ему не все равно, ему не все равно», – заметалось в мыслях обезумевшей бабочкой.

– Да все нормально, правда! – Улыбнулась девушка. – У Часовщика было какое-то зелье и…

Деймос не разделил ее оптимизма. Его тяжелый взгляд вонзился в Сашу, а тон наполнило приглушенное рычание:

– На месте распределителя я больше не доверил бы тебе ни единого подопечного. Ангел-хранитель из тебя…

Деймосу не за чем было повышать голос, чтобы показать свою ярость. Это псы заходятся в истошном лае, бросаясь, насколько позволит цепь. Волкам же ни к чему срывать голос.