Оскорбление

Она обошла вокруг копии. Опустилась на колени и заглянула той в глаза.

— Поэтому. Пожалуйста. Постарайся запомнить все, что я тебе говорю. Ради Земли. Ради Кольца. Ради Ника там, внизу.

Зубы копии выбивали мелкую дрожь. Она неуверенно подняла (знакомый жест) руку, провела ей перед лицом.

Ш-Телл не оборачивалась. Хотя прекрасно слышала тяжелые — даже в их лишенном тяжести мирке — шаги за спиной.

Лицо копии исказилось от ужаса.

— Если ты закончила с сентиментальной частью, — прохрипело влажно у входа в отсек — тогда убирайся. Пришло время для очередной попытки.

— Обойдешься, кусок морского дерьма, — ли-ча отодвинулась в сторону.

Эмбрион, не реагируя на оскорбление, бесстрастно осмотрел копию. Алые щупальца скользнули вперед, присосались к шее, вискам и позвоночнику.

— Очередной? — копия вывернула голову, косясь на Ш-Телл. Похоже, ли-ча казалась ей единственным якорем в мире ночного кошмара. — Сколько… сколько раз подряд вы это делаете?

Губа Ш-Телл дернулась, приоткрывая клыки.

— Я произношу эту речь в шестой раз, — выдавила она.

Копия сдавленно сглотнула. Вокруг нее начали проступать из пола серо-матовые капли.

Ли-ча смерила эмбриона взглядом оранжевых глаз.

— По крайней мере, убери боль, — потребовала она на экваториальном. Капли сливались в знакомую лужицу.

— Зачем? — Оскорбитель, вернее — их создание, отвечало по-русски. — Я не знаю, и не собираюсь узнавать, как анестезия подействует на взаимодействие с интерфейсами Архива. Пусть все идет как идет. Ты не хуже меня знаешь — боль будет недолгой.

— Скажи, что ты сделаешь, если я всажу копье тебе в сердце? — поинтересовалась Ш-Телл.

— Ты потеряешь время на формирование новой контактной формы, только и всего, — Оскорбитель даже головы не повернул. — Ну и, разумеется, твой отказ от сотрудничества снизит наши шансы на успешный контакт с Архивом — и, разумеется, на помощь твоему драгоценному Кольцу Речи. Думай, в чьих это интересах.

Ш-Телл хотела что-то сказать.

Но ее прервал крик копии.

Ш-Телл упрямо заставляла себя не отворачиваться.

Эти несколько минут показались ей очень долгими. А еще она успела порадоваться, что чувства подаренного Оскорбителями тела порой подводят. Она почти не ощущала стоявшего в куполе запаха крови.

— Образец введен, — эмбрион выпрямился в обрамлении красных щупалец, словно напившихся крови пиявок. — Теперь подождем немного, и если… ЕСТЬ!!!

От яростного вопля эмбриона у Ш-Телл заложило уши.

А в следующую секунду пол содрогнулся в пароксизме.

Металлическая равнина заблестела ртутным блеском вся, от горизонта до горизонта, по ней мчались волны. Купол содрогался и раскачивался, пол вздувался, словно снизу его пытались прорвать сотни рук. Кажется, так и было — вокруг купола вставали гротескные фигуры уже виденных Ш-Телл смешений человека и ли-ча. Вверх устремлялись сверкавшие синим в звездном огне струи, застывали на лету. Выгибались петлями арок, топорщились шипами и ветвями.

— Превосходно! — счастливо выдохнул эмбрион. — Погружение в диск… удержание орбиты… распределение секторов… ОГОНЬ!

Вспышка.

Взрыв.

Оглушительный грохот прекрасно передавался в вакууме — через пол купола.

Металлические изменчивые заросли исчезли — сменившись пляской огня. Вспышки сверкали ярче, чем горела звезда, облака огня вскипали и исчезали. По куполу будто раз за разом бил исполинский молот.

— Что это?!! — прокричала она. Балансируя копьем, пыталась удержаться на ногах.

— Боевой рой! — выкрикнул сквозь гром эмбрион. — Связность установлена, нервный канал используется как классический, и теперь Архив может корректировать свою алгоритмическую атаку с нашей физической! Мы выжигаем Алчность! Знай, мерзость, каково это — оскорблять кровных братьев!

Прошло очень много времени, прежде чем удары, и взрывы, и молнии, рушащиеся с небес, прекратились. Ш-Телл медленно и устало распрямилась. Отпустила ствол пищевой машины, за который держалась последние десять минут.

— Что теперь? — крикнула она. Громче, чем стоило, потому что уши будто заложило ватой.

— Теперь? — эмбрион дернул головой. — Смотри — и поймешь. Если когнитивной мощности тому скоплению бионейронов, что живет под твоим черепом, хватит на понимание очевидных вещей, конечно.

Ш-Телл пропустила оскорбление мимо ушей. Воззрилась на пейзаж за прозрачными стенами.

Проклятье. Она это уже видела.

Там, в капсуле. В чреве Оскорбителя, когда их тюремщик раз за разом пытался объяснить происходящее не им — древней сведенной с ума биомашине Щедрости.

Гигантский усеченный клин вплывал в огненно-голубое небо, сам переливаясь синими разводами.

Медленно опускался — прямо на купол.

Нет, все же бомбардировщик Оскорбителей не намеревался их раздавить. Биомашина заслонила небо над головой Ш-Телл, отклонилась левее. Прошла между шаром и связующим кольцом. Замерла.

На голой интуиции ли-ча догадалась, что корабль прижался к одной из подпорок, удерживающих вместе поврежденное кольцо и Архив. Теперь его нос скрывался за горизонтом, Ш-Телл видела только массивную корму. На ее глазах оконечность вспыхнула неярким голубым свечением, непохожим на яростное звездное пламя.