Османец

Вильям всё чаще стал ездить в Трапезунд, местный бейлербей принимал его в собственном доме.

— Я вижу распад нашей империи, — мрачно сказал Мустафа-бей. — Не только ты из бейлербеев объявил о своей независимости, Хоук-паша. Даже мне теперь не поступают инструкции из Константинополя. Но дань я посылаю до сих пор, — угрюмо добавил он.

Вильям заметил для себя, что этот человек может быть ему полезен, когда настанет время.

В Трапезунде Вильям узнавал новости о мире за пределами Константинополя. Ему сообщили, что юный король Карл VIII захватил Италию вплоть до Неаполя, что Папа Александр организовал Священную лигу для изгнания захватчиков и что французам пришлось оставить Италию из-за болезни, напавшей на их армию.

Сказали ещё, что Цезарь Борджиа пустился на завоевание Центральной и Северной Италии и заработал таким образом титул герцога Романьи[62].

Говорили также, что в Неаполе, во время осады его французами появилась жуткая венерическая болезнь, названная Сифилисом.

«Конечно, — подумал Вильям, — это наказание Божье».

До него дошла новость, что Карл VIII, король Франции, умер молодым и что престол унаследовал Людовик XII.

Ходил слух, что Папа Александр VI созывает крестовый поход против, турок и все должны были отдать часть своего состояния на покрытие расходов по содержанию огромной армии. Но армия никогда так и не собралась...

Вильяму рассказывали о новых открытиях генуэзского моряка Кристофора Колумба.

И тогда, в 1503 году, через десять лет после того, как он покинул Константинополь, Вильям узнал, что Папа Александр VI мёртв.

Через четыре года Цезарь Борджиа был вынужден бежать из Италии, его убили в перестрелке в Восточной Испании.

Как и ожидалось, преемником Александра стал кардинал Джулиано делла Ровере, названный Папой Юлием II. Всю свою жизнь он был заклятым врагом Борджиа и после покушения на его жизнь вынужден был искать защиты у императора. Теперь он вернулся, и папству, опустившемуся до уровня публичного дома, предстояли серьёзные перемены. Оно не представляло более никакой угрозы для Османской империи, которая, казалось, поддерживала хорошие отношения со своими ближайшими соседями и после постоянных набегов Завоевателя наслаждалась предоставленным праздностью Баязида отдыхом.

Венеция сразу же возобновила отношения с Портой и даже предложила совместно захватить Египет, чтобы построить канал к Красному морю, тем самым укорачивая торговый путь к Индии и Востоку. Венеция была обеспокоена достижениями испанских и португальских моряков. Португальские моряки Васко да Гама и Бартоломео Диас пошли на юг вместо запада и обогнули мыс Доброй Надежды в нижней точке Африки. Португальские караки появлялись в Аравийском море, и Венеции виделся скорый конец её господства в этом регионе.

Но Баязид остался глух к предложениям венецианского посла. Его мало заботило то, что происходило за стенами Константинополя.

Летом 1509 года в Эрзрум прибыл посланник, известивший Вильяма, что Константинополь разрушен землетрясением.

Вильям и Валид оцепенело смотрели друг на друга. Невозможно представить, что этот могущественный город разрушен.

— Что с султаном? — спросил Вильям.

— С султаном всё в порядке, слава Аллаху. Дворец не пострадал.

Вильям в отчаянии щёлкнул пальцами.

— Но в городе очень неспокойно, — продолжал посланник. — Говорят, янычары перевернули котелки. Они считают, что султан обязан водить их на войну, а не держать дома, чтобы быть погребёнными под стенами.

— Это хорошая новость, — сказал Валид. — Кому из наследников они подчинятся? Что скажешь, Вильям?

Вильям никого из наследников хорошо не знал, он понимал, что все они жили в атмосфере распутной вольности.

— Я сомневаюсь, что янычары подчинятся кому-то из них, — ответил он.

— Значит, ты, так же, как и Мустафа-бей, предсказываешь падение империи, — сделал вывод Валид.

Вильям должен был понять, что ему надо делать: не первый раз в жизни перед ним стоял такой вопрос. Но теперь ему не с кем посоветоваться...

Ему исполнилось сорок девять лет, последние пятнадцать из них были самыми спокойными. Если бы Вильям отомстил за брата и жену, он чувствовал бы себя по-настоящему счастливым.

Гарри Хоквуд превратился в высокого сильного юношу. Он походил на Джованну не менее, чем на Джона Хоквуда: был рыжеволос и широк в плечах. Гарри вместе с Вильямом участвовал в летних военных походах. И если бы он унаследовал правление Эрзрумом и окружавшими его горами, то стал бы богатым человеком.

Остальные Хоквуды умерли так давно... И они всё ещё не были отомщены.

— Пусть янычары ещё несколько месяцев копят раздражение, — решил Вильям, — а тем временем мы подготовимся к войне.

Тем летом он повёл почти всё своё войско через горы с целью дойти до Мосула по западному берегу Тигра. Происходили самые обычные стычки с местным населением, но настоящего сопротивления им, пока они шли по равнине, оказано не было. Сипахи, бывшие в авангарде, послали основному войску сообщение, что персы хотят вести переговоры.

— Что мы скажем персам? — спросил Валид. — Они наши враги.