Османец

Но прежде чем был отдан приказ выступать, стало известно, что армия под знамёнами султана движется им навстречу.

Вильям не мог поверить в свою удачу.

— Падишах командует лично? — спросил он гонца.

— Нет, мой господин. Армией командует принц Селим.

Вильям посмотрел на Ахмеда.

— Этого мальчишку нам не стоит бояться, — заявил Ахмед.

— В армии султана есть пушки? — спросил Вильям.

— Да, мой господин. У них двенадцать пушек, — ответил гонец.

— Две батареи, — пробормотал Ахмед, смертельно побледнев. — Что ты будешь делать, Хоук-паша? У нас нет пушек, — испуганно проговорил он.

— Твой союзник подвёл тебя, господин мой принц. Но всё равно мы дадим решающее сражение под Сивасом. Ты будешь командовать?

— Я? — Ахмед выглядел испуганным. — Нет, нет, я должен вернуться в Мосул и проинформировать шаха о развитии событий. Ему будет интересно. Пошли мне известие о своей победе, чтобы я мог вернуться.

«Но не о моём поражении, — подумал Вильям. — Тогда ты останешься в Персии, чтобы спасти свою шкуру от гнева отца».

— Почему мы должны сражаться за этого ублюдка? — прорычал Вильям.

— Потому что он сын султана.

— А другой на подходе.

Но другой готов сражаться лично.

Вильям выслал в авангард сипахов выяснить местонахождение султанской армии, своих людей он вывел из города и разместил их на открытом пространстве в несколько миль шириной. Он не собирался просто противостоять армии султана, он должен был разбить её, несмотря на пушки.

Жители Сиваса видели хмурые лица военных. Они понимали, что, если мятежники будут разбиты, город вновь будет предан разграблению.

Вильям объехал войсковые подразделения, убеждая своих людей в том, что они должны выиграть эту битву, в противном случае их семьи будут уничтожены. Он обещал всем большое вознаграждение по прибытии в Константинополь.

Он не говорил по-персидски, поэтому толмач переводил его слова.

Затем Вильям вернулся в свой шатёр.

Он отослал Джованну в Эрзрум. Ничего другого для неё он сделать не мог. Так же, как и все остальные, она или будет жить, или умрёт в зависимости от исхода сражения.

Вильяма охватила тоска. В молодости он полагался на поддержку и совет двух сильных братьев и великого отца. Теперь никого не осталось, не осталось их талантов и знаний. Ему было пятьдесят, и он являлся последним Хоквудом, за исключением мальчика, ждущего около шатра.

Он достиг большого успеха в партизанской войне, но никогда не командовал армией в битве против противника, равного по силам или даже превосходящего.

И вдруг Вильям вспомнил, что Селим на десять лет моложе его и что он тоже не водил армию на поля сражений.

В проёме шатра появился Гарри Хоквуд.

— Армия султана приближается, дядя, — сказал он.

Рассветало.

— Барабанам бить, трубам играть, — приказал Вильям. Слуги помогли ему натянуть кирасу и обернуть тюрбан вокруг шлема. Он взял меч и пристегнул саблю.

Когда Вильям вышел из шатра, конь уже ждал его; колчан висел слева, лук справа. Хоквуд оседлал коня и отправился смотреть, как разворачиваются его войска: справа Ибрагим-паша командовал людьми из Сиваса и Трапезунда, Мустафа-паша занял позицию на прибрежной дороге, персы расположились слева. Янычары и горцы находились в центре. Эти отряды Вильям поведёт сам. Сипахи находились правее воинов Сиваса, они скрывались в лесу. Победа зависела от них — в самом начале битвы сипахи должны были уничтожить пушки. Натиск султанской армии будет сдерживать пехота, а атаку с флангов начнёт кавалерия.

Бросать кавалерию на нетронутые войска шло вразрез с правилами ведения войны. Но она будет атаковать с флангов, а пушки будут направлены прямо вперёд; их не сумеют так быстро повернуть, попытка сделать это несомненно разорвёт султанское войско.

— Помни, — сказал он Валиду, командовавшему всадниками. — Ты должен выполнить свою задачу. Долгую бомбардировку мы не вынесем.

— Я сделаю это, — пообещал Валид.

Закончив расстановку войск, Вильям появился перед своими людьми. Вместе с ним были Гарри и горнист. Они посмотрели на дорогу, повторяющую изгиб реки. Оттуда, примерно с расстояния в три мили, доносился топот марширующих ног, цокот копыт и грохот артиллерийских повозок. Однажды Вильям слышал такие звуки...

Вильям взглянул на Гарри, и тот улыбнулся в ответ. Мальчик не ведал страха.

В их поле зрения появились сипахи. За ними шли башибузуки, их позиции приходились прямо против центра армии Вильяма. Анатолийцы разделились на левую и правую стороны, сформировав два крыла. Несколько тысяч янычар, заметных по белым перьям, в шлемах, завершали шествие. Вильям не видел, что делают янычары, но знал, что прилаживают приклады к аркебузам.

Вильям также не видел пушки, но точно знал, что они находятся между янычарами и башибузуками.

Позади янычар шёл основной отряд сипахов, а потом ехали грузовые повозки.

Вильям установил, что в армии султана не менее сто двадцати тысяч человек.

Султанская армия медленно заняла позиции. И сразу забегали курьеры, доставляя приказы, инструкции, предписания. Наступала темнота. До утра сражение не начнётся...