Основания девятнадцатого столетия

В Элладе гениальная личность имела решающее значение: с этой ли или с той стороны Адриатического и Эгейского морей греки были великими, пока имели великих людей. В Риме, на­оборот, индивидуальности существовали до тех пор, пока был велик народ, пока физически и морально он оставался непод­дельно римским. Рим — яркий пример великой анонимной на­родной силы, творящей неосознанно, но тем более уверенно. Поэтому он менее привлекателен, чем Эллада, и поэтому дос­тижения Рима для нашей цивилизации редко оцениваются справедливо. И все–таки Рим достоин благодарности и восхи­щения. Его дары были моральными, не интеллектуальными, именно поэтому он смог создать великое. Не смерть Леонида (Leonidas) смогла отвернуть азиатскую опасность от Европы и вместе с человеческой свободой спасти человеческое достоин­ство, завещая их будущим временам для более мирного взра­щивания и прочного состояния, — это могло сделать только долговечное государство с железным, непреклонным полити­ческим упорством. Но не теория, не мечтания и воображение могли создать это долговечное государство, — оно коренилось в характере граждан. Этот характер был твердым и себялюбивым, но великим благодаря высокому чувству ответственно­сти, способности к пожертвованию и чувству семьи. Создавая посреди хаоса государственных опытов того времени свое государство, римляне создавали государство на все времена. Разрабатывая свое право до неслыханного технического совер­шенства, они создавали право для всех людей. Делая, следуя зову сердца, семью центром права и государства и придавая этому понятию почти преувеличенное выражение, они подня­ли женщину до себя и преобразовали соединение полов в свя­тость брака. Если наша художественная и научная культура во многом восходят к Греции, то наша общественная культура — к Риму. Я говорю не о материальной цивилизации, которая происходит из многих стран и эпох, и особенно из изобретений последних веков, но о прочных моральных основах достойной общественной жизни. Их создание было большой культурной работой.

Третья глава. Явление Христа

Через добродетель Одного

Все пришли к истинному спасению.

Махабхарата

Введение

Перед нашими глазами стоит несравнимое явление. Это наследие, которое пришло к нам от наших отцов. Историческое значение христианства без точного знания этого явле­ния нельзя измерить и правильно оценить. Образ Иисуса Христа сегодня благодаря историческому развитию Церкви скорее затенен и отодвинут, нежели открыт нашему взору. Увидеть этот образ через призму ограниченного временем и местом церковного учения — значит добровольно одеть шоры и ограничить взгляд на вечное мелочами. Церковные догматы почти не затрагивают явление Христа. Они все на­столько абстрактны, что не дают отправной точки ни для ра­зума, ни для чувства. Бесхитростный свидетель, святой Авгу­стин, говорит о догмате Троицы: «Мы говорим о трех Лицах не потому что мы полагаем, что этим что–то высказано, но потому, что мы не можем молчать».¹⁷⁸ Мы не оскорбляем чувство благоговения, когда говорим: не церкви создают силу христианства, но ее единственным источником являет­ся тот, из которого церкви сами черпают силы: распятый Сын Человеческий.

Попробуем отделить явление Христа на земле от всего исто­рического христианства.