Основано на нереальных событиях

      Лучше не думать, ни то сейчас побежит волна меланхолии, и работать снова будет трудно. Нужно поесть, и… Вылить кофе. Жалко. Черт с ним, остыл ведь. Это просто чашка кофе. Анна взяла ее, понесла на кухню, по дороге ощущая жжение от этой чашки, но не потому, что та была горячей, а потому что в ней был кофе, приготовленный М, а она намеревалась от него избавиться. Все же она вылила в раковину и кофе, и неприятные мысли туда же.

Она взглянула на остывший завтрак на столе.

– Я ж сказала ему, что не встану раньше десяти.

      И только сейчас она вспомнила о существовании часов. Одиночество нарушил упрямый звук тиканья стрелки.

      Все, пора работать. На Анну всегда давили эти надвигающиеся дела, в этих надвигающихся стенах комнат. Даже дворы были тесны для нее. Ну уж нет, сценарий она закончит где угодно, но не в этой квартирке.

      Через час ее пыталась погрузить в медитативное состояние электричка, на которой она решила доехать до центра города. Но ни о какой медитации речи быть и не могло, ведь когда Анну устраивало окружение, то она могла горы свернуть, и этим она планировала сейчас заняться. Желание воротить горы редко посещало ее маленькую головку, по всей видимости запутываясь в длинных русых волосах. Чаще она сворачивала листки с написанным черновым текстом, чем горы, и нещадно наполняла ими корзину для бумаг. Иногда ее кот думал о том, что вот бы и его кормили так же обильно, как эту корзинку под письменным столом. Анна знала, что этот комок шерсти думает на счёт частоты его кормления. Они, бывало, переглядывались, метая молнии друг в друга. Кот укорял Анну за то, что та его мало кормит, а она укоряла кота за его эгоцентризм и обжорство. А потом оба могли лежать в одном кресле, грея друг друга. Особенно коту нравилось спать на бедрах Анны.

      Девушка оторвала взгляд от почти законченного сценария, прикрыла ноутбук, приоткрыла глаза пошире, впуская в сознание пейзаж за окном, выкидывая из головы работу, прямо в залив, который бежал во все стороны: и за электричкой, и за горизонтом, и даже умудрялся убегать назад. Всюду он успевал, и Анну это успокаивало. Нравились ей так же ослепляющие блики, наверное потому, что их сияние затмевает все вокруг, и кроме воды ничего толком было не видно, и даже тот неприятный мужик в углу вагона уже не мешал своими ползающими глазками.

      Горизонт был неестественно гладкий, его прямую линию подчеркивали бесконечно далекие облака, которые белели на краю мира, и делали небо голубее, чем оно есть. Она потянулась плечами навстречу солнцу и тому далекому облачному холмистому городу в небе, решила позволить себе улыбнуться до неприличия искренне, и отложила ноутбук вовсе. Лучи солнца выжгли последние холодные мысли Анны, оставив лишь немного озадаченности, дабы она не решила, что попала в сказку.

      Электричка несла ее на предпоследнюю станцию, где заканчивался залив и начинался городок. До конечной же станции поезд ехал через промышленный район, в который Анна поехала бы, если б томилась в луже депрессии, но это состояние она оставила в прошлом, и его отголоскам не удавалось заманить девушку в какое-либо мрачное и неуютное место, подобное тем местам, где она боролась с душевной болью, ища общества теней и серых стен.

      Чуть не забыв ноутбук от не часто свойственного ей спокойного и светлого расположения духа, она выпорхнула из вагона, споткнулась о тактильную разметку для слепых на краю платформы, и зашагала в библиотеку, которая и являлась основной целью ее поездки.

      Это вселенское здание перекрывало собой солнце, создавая у своего подножия холодный и мрачный мир, где жаждущие знаний или прохлады люди, прятались от пристального солнечного взгляда и что-то отчужденно читали. Анна слышала не раз, что этой библиотеке три сотни лет. Хотя она бы дала минимум тысячу, уж очень бесконечными казались коридоры и бесчисленны были комнаты в этом здании. Девушка навалилась на огромную входную дверь, прошла по бордовому ковру и оказалась в зале. Тут свободно поместился бы целый дом.