Основы этнополитики

Хороший пример — индейские племена, которые пытались, но не смогли эффективно противостоять экспансии европейцев. Это касается даже имевших свою государственность индейцев Центральной и Южной Америки, таких как ацтеки и инки. Тем более конфедерация племен североамериканских индейцев, дакотов и ирокезов («Лига ирокезов»), оказалась организационно беспомощна в деле противодействия вторжению. Ведь в первобытном обществе, не знающем классового расслоения, все равны и нет начальников, хоть и есть вожди[395]. У конфедерации было аж… 50 сахемов, равных по положению и почету. Ясно, что они никогда не могли договориться, не могли принять обязательного для всех решения. Поэтому впоследствии были избраны еще два высших военных вождя с равной властью и полномочиями (ср. сенат и консулы в Риме). Но и эта реформа уже не смогла ничего изменить. Более структурированный и дисциплинированный, имеющий не просто начальников, но и единоначалие противник одержал закономерную победу.

4.4. Ассимиляционные издержки нации

Итак, коль скоро квалифицирующим признаком для нации является государствообразующая функция, мы можем остановить здесь сравнительный анализ различных фаз развития этноса, не опускаясь к фазе рода. От племени, не претендующего на государственность — к народности и/или народу, имеющему такую претензию, и далее — к нации, ее воплощающей: таков путь этноса, пройти который в истории дано не каждому.

Между тем, на этом пути с этносом происходят важные изменения, затрагивающие самую его природу. Дело в том, что осваивая (чаще — завоевывая) территорию своего будущего государства, этнос, которому предстоит стать нацией, сталкивается с другими этосами, также живущими или желающими жить в данной экологической нише. По неизбежности такое столкновение часто оборачивается ассимиляцией той или иной степени интенсивности[396]. (Исключение — тотальный геноцид побежденных народов.) Преобразование племени в нацию, таким образом, имеет свою цену: эта цена — утрата первозданной этнической чистоты, гомогенности. Любая нация заведомо менее гомогенна, чем любые ее предыдущие фазы: народ, народность, племя, не говоря уж о роде.

Кроме того, большие, сильно разросшиеся этносы хуже помнят свое родство, чем маленькие, что создает для них определенную угрозу денационализации, «разэтнизации».

Степень ассимиляции в том или ином случае может быть разительно иной. Так, англичане, завоевывая Северную Америку, не только сами практически не имели смешанного потомства с индейцами, за исключением редких случаев, но во время англо-французской войны за территории в 1885 году вырезали поголовно целую популяцию в сотни человек метисов от франко-индейских связей. Вырезали из принципиальных расовых соображений, которым французы всегда были совершенно чужды (а индейцы — тем более). Впоследствии в США некоторая часть индейцев, все же, ассимилировалась, но это уже никак не отразилось на общей этнической характеристике страны. Не имели англичане общего потомства и с аборигенами Танзании и Австралии.

Совсем иное дело — Мексика и Южная Америка, где возникла целая вторичная раса, прямо использующая слово «метисы» в качестве самоназвания. Доходит дело до забавных парадоксов, когда какой-либо фрагмент единой расово-этнической смеси добивается суверенитета и государственности в той или иной латиноамериканской стране. В этом случае он немедленно объявляет себя нацией — во французском понимании, разумеется, поскольку иного ему просто не дано.

В результате, к примеру, ст. 12 Конституции Республики Панама (1946 год) гласит: «Государство обязано всеми имеющимися в его распоряжении средствами методически и постоянно приобщать интеллектуально, морально и политически к Панамской нации все группы и всех индивидуумов, которые, родившись на территории Республики, не связаны, однако, с нею; обязанностью государства является так же содействовать духовной ассимиляции тех, кто собирается получить панамское гражданство по натурализации»[397]. Понятно, что свежеиспеченная «панамская нация» — есть именно «конструкт» (если бы все нации были таковы, пришлось бы признать правоту конструктивистов), ничем, кроме подданства, не отличающийся от гипотетической гондурасской, костариканской, гватемальской или тому подобной «нации», поскольку этнически все они — абсолютно одно и то же: смесь индейцев, негров и европейцев, главным образом, испанцев и португальцев.