Особняк с видом на безумие

Делать нечего, пришлось сползать с кровати и тащиться в холл, где было расположено соответствующее заведение. Радость возвращения оказалась преждевременной. Не прошло и получаса, как меня снова потянуло откликнуться на зов природы. Очевидно, серьезно застудилась, поскольку почти всю первую половину ночи провела в бегах от кровати до туалета. Уж какой тут сон! В четвертом часу наконец наступило затишье, и стало действовать снотворное. Я задремала, но опять была вынуждена вскочить – где-то, кажется, наверху шла скандальная разборка. Нет, определенно в недобрый момент нас понесло вслед за мужьями и сыновьями.

Решив положить достойный, то бишь мирный, конец ночному скандалу, я пошлепала босиком в холл, но вскоре притормозила. Юля с Дульсинеей от души обзывали друг друга отнюдь не ласковыми именами и, кажется, готовы были убить то ли себя, то ли друг друга. Во всяком случае, обе убедительно орали, что каждая из них останется в доме только через труп другой. Кроме того, Дульсинея обзывала Юленьку проституткой, которая хочет попасть «из грязи в князи», и клялась, что вовремя поняла миссию заезжих гостей – не иначе как нас. Все вместе мы, оказывается, сговорились отправить всю их семью на тот свет. Странное заявление, если учесть предыдущее – насчет трупов друг друга…

Забежав по инерции в туалет, я приятно удивилась тому, что ошиблась в своих потребностях. Одновременно затих и шум скандала. Дульсинея громко топала по лестнице вниз, бурча под нос обещания выкинуть утром подлую проститутку вон прямо со второго этажа вместе с гостями. Непонятно только, как она мыслила предварительно затащить нас троих на второй этаж. Зевнув, я решила немного повременить с выходом, дабы не смущать даму своим присутствием. Кому приятно иметь свидетелей бурной семейной ссоры? Определенно следовало соблюдать нейтралитет.

На кухне Дульсинея еще немного побуянила, но без сквернословия. Шум прекратился сразу же после того, как у нее что-то грохнулось. Аж пол содрогнулся! Наверное, додумалась, что создает много шума из ничего, и решила материализовать более мощный источник этого самого шума. Надеясь, что он нас разбудит.

Я по-прежнему не решалась вылезать из туалета. Весьма неприятное положение. Выглянешь – решит, что подслушиваю. Тем более что голова у нее забита дурацкими предположениями по поводу цели нашего пребывания здесь. Я сидела и терпеливо ждала, пока окончательно не стихнет какая-то возня. Было такое впечатление, что Юлька незаметно спустилась вниз, и теперь враждующие стороны, сдавленно ворча, выпихивают друг друга из кухни и холла, причем волокут непонятно куда – то ли в коридор, то ли в подвал.

Минут через пятнадцать все окончательно стихло, и я потащилась на кухню – захотелось пить. По пути машинально дернула за ручку входной двери, на которую, в свою очередь, слегка надавила боком. Раз уж встала, почему бы лишний раз не порадоваться нашей защищенности? Ручка легко подалась, дверь распахнулась, и я неожиданно вылетела на темное крыльцо, в черноту ночи, наполненную прохладой и жутью.

Еще никогда в жизни я не действовала с такой быстротой. Как вылетела, так и влетела обратно. Нет, пожалуй, обратно – еще быстрее. Мигом закрыла дверь на два оборота ключа и уцепилась за ручку, со всей силы потянув ее на себя. Боялась, что дверь опять сама по себе откроется. Через несколько минут руки занемели, и мне пришло в голову, что кто-то из нашего окружения просто мог выйти прогуляться… Но я тут же отмела данную мысль, как абсурдную. Если я на это ни за что не решусь, почему остальные должны быть дурнее меня? Впрочем, как сказать… В смысле, насчет всех остальных. Тем не менее ручку я отпустила и легонько толкнула дверь. Она даже не пошевелилась.

– Ты зачем в закрытую дверь ломишься? – прошипел кто-то над моим ухом, и я медленно осела на пол, закрыв глаза. Может быть, решат, что я сплю? – Ирка, ты окончательно свихнулась или развлекаешься на досуге?

Моментально открыв глаза, увидела очертания знакомой фигуры и от радости выговорила только «…ташка!». Первый слог сам по себе проглотился.

– Понимаешь, я всю ночь не сплю. Твое снотворное не помогает.

– И не поможет, – прыснула Наташка. – Хотела посмотреть время, а вижу, у тебя на тумбочке таблетки лежат. Я тебе нечаянно мочегонное подсунула. На кровати тебя нет. Решила навестить в туалете. Он, между прочим, с другой стороны… Э-э-э, подруга! Да у тебя температура! – определила она, приложив к моему лбу прохладную ладонь.

Решив не пугать Наташку ужасами про самооткрывающуюся входную дверь, жалобно пропищала:

– Я пить хочу – умираю без воды.