Особо дикая магия

Уэс разглядывает ее визитку. Ее имя вытиснено золотом, оно отражает свет, как драгоценность. Уэс чувствует себя бутылкой шампанского, которую встряхнули. В груди нарастает давление, от этого трудно подобрать слова. Его девушка. Рекомендательное письмо. Еще один шанс на исполнение его мечты.

Это же все, чего он когда-либо хотел.

– Что ты сказал?

– Мне только надо сначала поговорить с родными и с… моей девушкой. – Прокашлявшись, Уэс старается выбрать наиболее зрелый, уравновешенный тон. – Мы обязательно скоро свяжемся.

– Непременно.

Ему требуется вся выдержка, чтобы вернуться к Маргарет шагом, а не бегом, и вдобавок с широченной дурашливой улыбкой на лице. Наконец-то будущее обещает быть таким радужным, о каком он всегда мечтал.

34

Тем вечером они идут к морю.

Маргарет сидит на выброшенном на берег дереве, гладком и светлом, как мрамор, и смотрит, как Бедокур носится кругами вдоль кромки воды. И хватает ртом соленую воду, которая с каждым радостным прыжком брызгает у него из-под лап. А чуть поодаль Уэс рисует на песке палкой цикл трансмутации. Его ботинки лежат рядом с ней, брюки закатаны выше щиколоток.

Закончив, он ставит в центр круга деревянный ящик. В нем останки хала, напитанные светом убывающей луны. Как сосулька, сверкающая на солнце, его мех холодно искрится на бархатной подкладке импровизированного гроба. Уэс присаживается рядом на корточки и кладет ладони на схему.

Неудивительно, что алхимию считают волшебством. Кажется, будто в ней вообще не приходится прилагать усилий. Вот Уэс встал на колени в песок. А уже в следующий миг отдернул руку от порыва горячего воздуха над пламенем, которое сам породил. Его языки пляшут в ночи, яркостью затмевая падающие звезды.

Когда огонь выдохся и угас, оставив после себя потрескивающие угли, в ящике осталась лишь кучка черной caput mortuum. С помощью еще одной трансмутации Уэс мог бы очистить ее, превратить в первовещество, а из него получить философский камень.

После сегодняшнего дня на это не будет шансов уже ни у кого.

Маргарет поднимается со своего места и подходит к Уэсу. Даже теперь она ощущает жар алхимической реакции. Он омывает ее, запах серы смешивается с насыщенным соленым раствором моря. Уэс берет ящик и вкладывает ей в руки. Он теплый на ощупь, его содержимое черно, как морские волны. Вся ее боль, все традиции, ненависть и шумиха – ради этой жалкой кучки пепла.

Набегает волна, окатив им щиколотки. Пальцы Маргарет сами собой поджимаются на песке от неожиданно жгучего холода. На горизонте отражение луны искрится на волнах, словно Бог рассыпал по воде пригоршню бриллиантов. Уэс сует руки в карманы, его взгляд устремлен куда-то вдаль – куда именно, она не может разглядеть. Ветер ерошит ему волосы и развевает фалды.

Такой, как сейчас, Уэс выглядит предельно серьезным, почти зрелым. В глубине души ей по-прежнему стыдно за отнятую у него возможность совершить magnum opus. И так равнодушно зачеркнутые бесплодные искания ее матери.

– Уверен? – спрашивает она.

– А зачем мне куча пепла, Маргарет?

В его словах не чувствуется улыбки. Он воспринимает происходящее со всей почтительностью, как похороны, и она этому рада. Хорошо, что он не считает эту импровизированную церемонию смехотворной. Мад была права насчет своего брата. Когда дело доходит до пафоса и драмы, он ничего не делает наполовину.

Ее сердце сжимает тоска. Когда-нибудь, когда он достигнет всего, что наметил совершить, ему будут посвящать радиоэфиры и газетные статьи. Человеку, любившему страну, которая никогда не отвечала ему взаимностью. Человеку, который изменил ее к лучшему. Маргарет знает, что в этих сюжетах будут отражены многие свойства Уэса. Его твердость и упорство, его горячность и жажда справедливости. Но больше всего она надеется, что мир увидит то же, что видит сейчас она, глядя на него. Его сострадание и доброту. Его готовность сойти в ад вместе с ней.

Она говорит:

– Если кто-то и мог довести дело до конца, так только ты.

– Нет, вряд ли. Я все еще пытаюсь разобраться в том, что он сказал мне, чему мне надо учиться. Но думаю, magnum opus – это ловушка или проверка, или же напрасный труд. Все, что я знаю наверняка, – что если Бог, или истина, или назови это как хочешь, где-то есть и мы можем достичь его, то найдем вовсе не в этом ящике. А в других людях.

Маргарет обдумывает его слова.

– Или, может быть, только в тебе, – поправляется он.

Она опускает голову, чтобы скрыть от него улыбку.

– Какое кощунство.

Уэс подмигивает.

– Пожалуй, надо было тебе найти вместо меня хорошего мужчину-катариста.

– Думаю, я и с тобой справлюсь.

Она не знает, что именно ждет ее впереди. Все их пожитки уместились в чемоданы, сваленные на песке позади них. Но когда она стоит рядом с Уэсом, волнистая линия горизонта кажется не концом света, а его началом. Уэс встречается с ней взглядом, и то, что она видит в его глазах, до отказа наполняет ее искрящимся, кружащим голову счастьем.

Это надежность. Это любовь.