Особо дикая магия

У него в голове словно возникает короткое замыкание, а тем временем она начинает пробираться к нему. На прошлой неделе он довел ее до слез. Видимо, теперь его уже простили. Не может быть, чтобы все разрешилось так просто, но перспектива обрести компанию сильнее его настороженности. Болтовня с Аннетт отвлечет его, что сейчас так необходимо, не даст погрязнуть в пучине своих горестных мыслей. И, не успев задаться вопросом о том, этично ли покупать на деньги Маргарет угощение для другой девушки, он, к явному облегчению торговца, просит:

– Сделайте два яблока в карамели.

Со своей покупкой он выныривает из очереди, и его тут же берет за локоть Аннетт.

– Уэс! А я вас всюду искала.

– Неужели? – Его голос звучит пронзительнее и тревожнее, чем ему хотелось бы. Он кашляет. – Какое удачное совпадение. А мне как раз досталась вот эта парочка – может, избавите меня от одного?

– Забавно! И вы меня. – Он опомниться не успевает, как она меняет одно из его яблок на кружку, доверху полную чем-то дымящимся, испускающим запах сладости и корицы с другими пряностями. Несколько мгновений они глазеют друг на друга и молчат. Потом она предлагает: – Мир?

– Мир.

– Извините за тот день. Не надо мне было так раскисать. Вы были правы, теперь-то я понимаю, что наверняка выглядела как…

– Аннетт, – перебивает он, – все в порядке.

– Правда? Вы уверены?

На Уэса вдруг наваливается усталость. Простить ее значит выяснить, за что именно она извиняется, но для этого понадобится серьезный, скорее всего, трудный разговор. Плохим человеком он ее не считает – действительно плохим. В то же время, если уж быть честным с собой, он не уверен, что все в порядке, и не означает ли ее молчание, что она причастна к страданиям Маргарет. К счастью для Аннетт, в данный момент он не заинтересован ни в честности с собой, ни в одиночестве. Ради собственного рассудка стоит избежать чрезмерной серьезности. А сомнения он оставит при себе.

– Правда.

– Хорошо, – ее облегчение почти осязаемо. – Да, и спасибо за яблоко.

– И вам спасибо за… кстати, что это?

– Сидр, – говорит она с таким ангельским видом, что он не может не заподозрить подвоха.

Она берет его под руку и кладет голову ему на плечо. Явно навеселе, если этот жест и румянец на ее щеках что-нибудь значат. Уэс не испытывает ровным счетом никаких чувств, и это его тревожит. Видимо, в мире убавилось магии, если красивая женщина, идущая под руку с ним, для него ничто. Заглянув в медную кружку, полученную от нее, он обнаруживает, что жидкость в ней имеет оттенок глаз Маргарет. От этого его слегка мутит, но он не допустит, чтобы эта тошнота испортила ему настроение.

«Расслабься сегодня вечером как следует», – велела ему Маргарет. Так он и намерен поступить тем или иным способом. Он отпивает глоток и чуть не захлебывается. Спиртное прожигает путь в глубину его горла и распускается искрящимся фейерверком вкуса гвоздики и яблок.

Аннетт смеется.

– Извините! Надо было предупредить, что я поиграла в бармена.

– Ну и щедрый же из вас получился бармен! Боже, что вы туда подмешали? Моторное масло?

– Виски. А в нем – немного еще кое-чего, – она встает на цыпочки и шепчет ему в ухо: – Алхимия! Только никому не говорите.

Алхимизированное спиртное строго запрещено законом, главным образом потому, что щепетильные законодатели-катаристы считают его причиной тяжких преступлений. А может, они просто отказывают людям в праве на веселье. В настоящее время лишь сведущие люди могут покупать его в подпольных кабачках или домашних винокурнях. Но теперь, когда в Уикдон съехалось столько алхимиков, неудивительно, что запретное спиртное течет здесь рекой.

Уэсу всегда хотелось попробовать его, и сейчас он чувствует себя почти так же, как в тот раз, когда Мад умыкнула бутылку дорогущего вина из кладовой своего богатенького бывшего. Дождавшись, когда мама уснет, они пробрались на пожарную лестницу и, поскольку штопора у них не нашлось, отбили горлышко о ступеньку и налили вина друг другу в рот. Он порезал язык, в печени наверняка до сих пор остались мелкие осколки, но это одно из лучших его воспоминаний о Мад. Ночь, когда она нашла свою первую работу, ночь, когда он впервые попробовал спиртное, ночь, когда ему исполнилось четырнадцать. Впервые вкусил нечто большее, чем он сам.

– Мне бы такое и в голову не пришло, – заверяет он. – Ваша тайна в надежных руках.

Ленивое, полное довольства тепло уже распространяется по его телу. Уэс откусывает яблоко. Оно хрустящее и настолько сладкое, что сразу зашумело в ушах, – а может, все дело в отраве, которую подсыпала ему Аннетт.

– Итак, что вы думаете? – спрашивает она.

Он впервые замечает, что она нанесла на веки золотую пудру. Она мерцает в свете гирлянд над ними, а они, кажется, за последнюю минуту разгорелись сильнее прежнего. Уэс удивляется, неужели их цвета всегда были настолько яркими.

– О чем?

– О празднике, – уточняет она.

– А-а… эм-м… – Он что, всегда так затруднялся с выбором слов? – Мне нравится. А вы раньше уже бывали на таких?