Особо дикая магия

С безмятежной улыбкой Джейме оборачивается к толпе. Это коробит Маргарет, но корни ее тревоги уходят глубже. Неужели он усердно тренировался с тех пор, как она в последний раз видела его выстрел? Он сделал поразительные успехи.

А может, на этот раз ему просто улыбнулась удача. Скорее всего.

Но в следующем туре он опять попадает. И в третьем тоже, по точности выстрелов идет с ней ноздря в ноздрю. Двигается с неестественной грацией, с почти нечеловеческой точностью. Маргарет не может понять, как он это делает. Не в силах разобраться, как он так быстро сравнялся с ней в мастерстве. Свет костра придает стали его ружья жутковатый алый отблеск, невольно напоминающий ей рубедо.

Когда ее вызывают в четвертый раз и она вскидывает ружье, то чувствует себя неустойчиво, словно пристроилась на одном из острых камней, торчащих из воды. Еще два тура, напоминает она себе. Еще два, и она гарантирует им место в первом отряде.

Маргарет целится, но жмет спусковой крючок слишком резко. Ружье еле заметно смещается, пуля ударяет в мишень левее центра. Маргарет втягивает воздух сквозь зубы.

Небрежность. Типичная ошибка новичка, из-за которой они могут потерять все. Ее желудок бурлит, пока пуля противника не отскакивает со звоном от цепи, на которой висит мишень.

Господи, ей надо собраться. Какое ей дело до меткости Джейме? Даже если она разгадает его секрет, что ей это даст? Значение имеет лишь одно: сейчас она идет наравне с ним и если не совладает с нервами, то проиграет.

Маргарет отходит от дистанции и тяжело опускается на прибрежный камень, чтобы собраться с силами. Она закрывает глаза и пытается заземлиться, надежно привязать себя к земле, отмечая торопливый плеск волн, соль на губах и холод на щеках. Еще один тур, всего один, – и они спасены.

Ей это под силу.

– На следующий тур мы вызываем Джейме Харрингтона, – металлическим голосом объявляет ведущий, – и Маргарет Уэлти.

Маргарет разом открывает глаза. Их взгляды сходятся над прибрежным песком. Волосы Джейме сияют кованой медью, на лице улыбка человека, знающего, что он уже победил.

19

Уэсу кажется, что от возбуждения он вот-вот выскочит из кожи вон. Столько народу вокруг, все незнакомые, улыбающиеся, разодетые напоказ, – будто он снова в Дануэе. Его сердце стучит в ритме песни, которую играют где-то вдалеке.

Он бродит среди гуляющих, в веселой толчее, пока его не прибивает к ярко-красной палатке, где продают яблоки, окуная их в карамель и сахарную глазурь. Они блестят, как подвески в витрине ювелира, поражая богатством оттенков янтаря и граната. Уэс крепче сжимает в кулаке монету, которую дала ему Маргарет.

Ее неожиданная щедрость привела его в замешательство. И напомнила, как когда-то отец давал ему и сестрам единственный пятицентовик, драгоценный, как золото, и отпускал их в кондитерскую лавку. Эти воспоминания бьют больнее, чем он ожидал: тяжело дыша, он пережидает приступ жгучих рыданий, подкатывающих к горлу, и старается сосредоточиться на чем-нибудь другом, хоть на чем-то.

Например, на том, как очаровательно покраснела Маргарет, когда он поддразнивал ее.

Уэс сдавленно стонет: куда бы он ни пошел, чем бы ни занялся, все сводится к ней. Как же ему это ненавистно. Ненавистно собственное восхищение ею, а попытки представить, как по ночам у себя в комнате она читает книги вроде той, стали для него новым излюбленным методом самобичевания. Ненавистны беспомощность и отчаяние, которые она в нем пробуждает. Он так долго оберегал свою цельность, стараясь не присматриваться к самому себе и, уж конечно, никому не позволяя запустить в него когти. Подумать только, что из всех женщин мира до такого состояния его довел не кто-нибудь, а Маргарет – строгая, неразговорчивая Маргарет.

Кристина часто поддразнивала его, уверяя, что он влюбляется в каждую женщину, с какой только знакомится, но все это было не всерьез. По-настоящему

– ни разу. Если он когда-нибудь влюбится, то со всей силы, потому что не позволяет себе делать что-либо наполовину. Но пока он не добрался до самых верхов, он не может позволить себе вложить сердце в чужие руки. Пока что ему нельзя проявлять слабость.

– Парень, тебе что-нибудь нужно или просто так стоишь здесь весь вечер, мух собираешь? – Торговец раздраженно уставился на него, взмахом руки указывая на очередь, которая уже начала выстраиваться за ним.

– Ага, извините. Я возьму…

Знакомое лицо на другой стороне улицы привлекает его внимание. На расстоянии всего нескольких шагов проходит Аннетт Уоллес с мертвой лисой, накинутой на плечи. Пасть лисы разинута, жемчужно-белые острые зубки влажно блестят в свете факелов. Волосы Аннетт ниспадают свободными волнами, губы накрашены точно в цвет крови. Когда она встречается с ним взглядом, его сердце от страха ухает в пятки.

Но гнев, которого он ждал, так и не вспыхивает. Аннетт одаряет его сияющей улыбкой.